Невель. Справочник. Всё о Невеле

Вернемся к событиям дня освобождения.

Возвратившись в деревню мы пошли в центр, к дому Мутъева Никиты Терентьевича, где было наибольшее скопление военных. Рядом через улицу стоял дом Надежды Филипповны Сморыго, в котором разместился штаб батальона 343-го полка. Около штаба к нам обратился старший лейтенант, и коротко спросил: “Парни, вы местные?” и не дожидаясь ответа на вопрос приказал: “Видите осталась немецкая телефонная линия связи? Снимите ее до того леса, снятые провода тащите к этому дому.” Мы сняли около 1,5 км провода и, возвращаясь, у здания школы услышали шум мотора. От кладбища к деревне следом за нами шла немецкая легковушка, моторазведка, в тот же момент из деревни застрочил пулемет. Видимо пулеметчик полагал, что эта дорога проходит за деревней. Машина быстро развернулась и скрылась в лесу в направлении к шоссе. Было ясно, что моторазведка прощупывает район продвижения наших войск.
У перекрестка напротив церкви, в фундаментах сгоревшего красивого, двухэтажного особняка, бойцы расчета противотанковых ружей /ПТР/ оборудовали свой огневой рубеж. Старший лейтенант разговаривал с бойцами расчета и приказал ожидать его в доме штаба. Мы принесли снятый телефонный провод и присели в кухне у окна, выходившего во двор. Сергей сидел напротив меня, а Виктор и Володя вышли во двор. Во второй комнате находились штабники.
Первые радости освобождения, встречи, уступили место тревоге. Вслед за моторазведкой, с интервалом в 30 минут, над деревней прошла немецкая “Рама” – ’’Фокке-Вульф 190”, самолет широко применявшийся немцами для разведывательных полетов. Только “Рама” исчезла, над деревней пошел бомбардировщик под прикрытием двух “Мессеров”. При очень низкой облачности он шел на бреющем полете буквально над крышами домов и вышел на скопление солдат.
В доме Н. Т. Мутьева и вокруг скопилась группа солдат во главе с капитаном и медсестрой, которую называли Полиной. Обрадованная хозяйка – Матрена Сергеевна затопила печку, заполнила все котлы картошкой и поставила ее варить. Все радовались и старались скрасить этот кратковременный отдых солдат.

Бомбовый удар сконцентрировался на доме Никиты Терентьевича. В секунды на месте, где был дом образовалась огромная бомбовая воронка. В штабной комнате взрывной волной двойные рамы забросило внутрь комнаты где сидели Сергей и я. Первое, что я увидел оказавшись на улице, что на нас с высоты падали земля, кирпичи, камни, бревна, разорванные тела погибших. Ближайшие землянки были переполнены перепуганными людьми. Я завалился за холмик над землянкой и наблюдал как Юнкерс уходил над лесом, а “Мессеры”, поднявшись чуть выше, заходили на второй круг и, маневрируя, строчили из пулеметов. Самолеты улетели в сторону Таланкино, началась стихийная эвакуация населения. Люди, захватив детей, покидали деревню и уходили на сохранившиеся хутора.
Проводив маму и пятилетнего фата Сашу на хутор Пилипово, я увидел, что в деревне начался пожар и побежал обратно, в деревню.
Быстро сгущались вечерние сумерки, горела усадьба Макара Агафоновича Шаркевича. Видимо, в момент бомбежки все из дома убежали и огонь разгорался внутри дома без помех, пока не выбросился на чердак и охватил весь дом и всю усадьбу. В глубине двора носился жеребенок.
В отблесках пожара, солдаты уже оказывали помощь раненым и увозили их в тыл. Погибло около двадцати человек, в том числе капитан Богола – командир роты минометчиков. Эту фамилию через годы мне подтвердил зам. командира полка Александр Семенович Муругов.
Погибла и медсестра Полина, погиб Никита Терентьевич. Его жена Матрена Сергеевна, которая стояла рядом с Полиной, была обнаружена контуженой в 15-20 метрах от дома, осталась жива и прожила еще многие годы после войны. В образовавшуюся огромную воронку от бомбы захоронили воинов 343-го Гвардейского стрелкового полка 119 Гвардейской дивизии.
В суете ночного пожара обострилось ощущение фронтовой напряженности, подходили резервы полка, подтягивались тылы, появились артиллерийские батареи на конной тяге, звучали команды. У дома штаба, на улице увеличилось число офицеров. Появились пойманные полицаи, задержанные старосты. В одном доме “Смершевцы” обнаружили радиопередатчик и женщину-агента, оставленную немцами для передачи разведданных и корректировки огня. Движение войск продолжалось.
Уже ночью затих бой в Таланкино. После пожара я еще раз сбегал на хутор Пилипово, именно сбегал, рассказал обо всем маме и всем, а это были женщины с детьми, вернулся глубокой ночью и в пустом доме лег спать. Это был первый день освобождения. И никто тогда не знал, что в этой напряженной фронтовой обстановке деревне предстоит жить до января 1944 года, в условиях полуокружения, которое войдет в историю Великой Отечественной войны под названием “Невельский мешок”.
Жители этого “мешка” переносили все тяготы вместе со сражающейся Советской армией, оказывая ей посильную помощь. На более спокойных участках фронта жители, в основном женщины и подростки, сооружали линии обороны, копали траншеи, капониры под орудия, строили землянки, заготавливали лес для оборонных сооружений. Делились скудными запасами продовольствия, фуража.