357-я ордена Суворова стрелковая дивизия

В первом эшелоне

О Невельской операции, проведенной войсками 3-й и 4-й ударных армий Калининского фронта в октябре 1943 года, написано много. Казалось, трудно что-то добавить новое. Но я все-таки попытаюсь рассказать о боях сорокадвухлетней давности, глядя на них глазами солдата, используя воспоминания своих однополчан по 1188-му Краснознаменному стрелковому полку 357-й ордена Суворова стрелковой дивизии.
После освобождения Великих Лук наше соединение до октября 1943 года держало оборону в трех-четырех километрах восточнее города и крупного железнодорожного узла Новосокольники. Вело бои местного значения, улучшало свои позиции.
1 октября 1943 года был получен приказ передать участок обороны 178-й стрелковой дивизии. 357-й предстоял путь в район населенного пункта Нивные Жигары.
Совершив марш бросок вдоль линии фронта через Поречье и Борисоглеб, 3 октября части дивизии сосредоточились в заданном районе.

Нам, солдатам и сержантам, как впрочем, и нашим непосредственным командирам, ничего не говорили ни о предстоящем наступлении, ни о его сроках, целях и задачах. Но на фронте мы были не первый день и по множеству признаков определили, что что-то предстоит в самые ближайшие дни, если не часы, и что наступление будет стратегическим, а отнюдь не ради улучшения своих позиций. Ведь на наших глазах ночами по дорогам двигались не отдельные танки, а целые танковые и механизированные соединения, большое количество артиллерии разных калибров. Нескончаемым потоком шли автомашины со снарядами и минами для «катюш». Да и сами «катюши» легко угадывались под брезентом. Про пехоту я уже не говорю. Она запрудила дороги, расступаясь на обочины, чтобы пропустить по дорогам технику.
Вечером 5 октября командиры частей и подразделений получили конкретную боевую задачу. Она заключалась в том, чтобы утром следующего дня, после мощной артиллерийской подготовки и авиационной обработки переднего края обороны противника, пойти в наступление.
Подразделения к трем часам утра 6 октября окопались в трехстах метрах от траншей противника. Эти триста метров были сплошным минным полем. На разграждении работало у нас 8 специальных групп. Они проделали четыре прохода шириной по 40 метров каждый.
Оборона противника на нашем участке оказалась очень прочной. Как только мы поднялись в атаку, огневые точки врага ожили Пришлось залечь, а местами и отойти на исходные рубежи. Чего таить греха: и саперы оставили огрехи в своей работе. Не замеченные ими и поэтому не обезвреженные мины унесли немало жизней наших однополчан.
Одним словом, наша первая попытка прорвать долговременную оборону противника под Бардино успеха не имела. Но упрекнуть в этом своих однополчан я не могу, не имею права. Они дрались с величайшей отвагой, особенно воины 1188-го стрелкового полка, которым командовал подполковник Александр Нифонтович Кошкаров. Его заместителем по политчасти был любимец всего полка майор Николай Николаевич Ротань.
Вновь блеснул отвагой и командирским мастерством командир 1190-го стрелкового полка подполковник Прокопий Филиппович Корниенко, герой штурма Великих Лук.
Оба командира сделали все, чтобы обеспечить прорыв обороны

Корниенко П. Ф.

противника. Они приказали всю полковую артиллерию вывести на прямую наводку и уничтожить с ее помощью ожившие огневые точки врага. В нашем полку приказ выполнили командиры батарей 76-ти и 45-ти миллиметровых пушек старшие лейтенанты Николай Семенович Якименко и Василий Харитонович Антоненко, их батарейцы. В конце концов и к нам пришел успех. Части дивизии выполнили боевую задачу, совместно с воинами 28-й стрелковой дивизии прорвали долговременную оборону противника. Бугры были взяты одновременно с несколькими другими населенными пунктами. Впрочем, эти деревни существовали лишь на картах. На усадьбах возвышались печные трубы. Фашисты превратили эту красивейшую и когда-то цветущую местность в зону выжженной земли.
В тот же день Невель был взят. 357-я дивизия была повернута на север и нацелена на район озер Большой Иван, Малый Иван и Балаздынь. Мы расширяли прорыв. Полкам дивизии пришлось принять на себя всю силу контрудара фашистов с севера. Мы шли вперед под непрерывными бомбежками с воздуха, подвергаясь массированному обстрелу вражеской артиллерии и ударам его танков и пехоты. Сопротивление противника возрастало. Чем дальше мы шли, тем ожесточенней сопротивлялись гитлеровцы. Встречавшиеся нам водные преграды приходилось форсировать без штатных переправочных средств, либо вброд, либо по наведенным дивизионными саперами штурмовым мостикам.
Краем голубых озер называют сегодня Невельщину. Но тогда, в октябре сорок третьего года, нам было не до красот природы. Реки оказались для нас серьезными водными преградами, как и межозерные дефиле.

Живет в Борисоглебе мой друг-однополчанин Иван Антонович Шатилов. Он в нашей дивизии сначала был командиром расчета станкового пулемета «максим», отличился в штурме Великих Лук. К началу Невельской операции он был выдвинут на должность комсорга нашего первого батальона. Встречаясь, вспоминаем, как форсировали реку Балаздынь на самодельных плотиках, как стойко держались на захваченном под деревней Череухино плацдарме, отбивая яростные контратаки превосходящего нас в живой силе и технике противника.
А ветераны 1190-го стрелкового полка бывший солдат, а ныне полковник в отставке Василий Михайлович Петров из Йошкар-Олы, командир роты Федор Афанасьевич Герасименко из Кемерова, полковой инженер майор в отставке рижанин Петр Петрович Чапенко, бывший военврач полка Елизавета Григорьевна Баринова из Белой Церкви и другие ветераны никогда не забудут, как в бою в районе Опухликов погиб славный командир их полка подполковник Прокопий Филиппович Корниенко. Он не раз лично водил в атаку бойцов, а свой командный пункт развертывал в непосредственной близости от переднего края. Он и погиб в бою как герой.
Дивизия продолжала наступление до середины октября. Потом мы были отведены и вели бон в юго-западном направлении.
27 октября 1943 года передовые части нашего соединения, наступая вдоль железной дороги и большаки Невель-Полоцк, вступили в пределы Белорусской ССР.