Иван Большаков
Гордость
Я невельчанами горжусь,
Ведь слава их не оскудела,
За них нигде я не стыжусь,
Им по плечу любое дело.
Умеют плотничать и шить,
Растить детей, хлеба, скотину,
С землёю-матушкой дружить,
Сражаться в грозную годину.
У них на первом месте труд,
А на втором – повеселиться.
Характер их горяч и крут,
Но может скоро охладиться.
Умеют искренне любить,
Друзьям, товарищам помогут,
А сунься враг – умеют бить
И умирать достойно могут.
Пусть не во всём пока что лад,
Но в эти годы непростые
Здесь люди добрые хранят
И честь свою, и честь России.
Видать, что я не зря горжусь
На Невельщине земляками
И, как они, всю жизнь тружусь
И прославляю их стихами.
Желтый одуванчик
Мы идём, усталые, с работы,
Еле ноги-палки волоча.
По песку шумят изношенные боты,
Слышен лай собак да окрик палача.
Среди нас в платьишке полосатом
Мальчик был – один из тысячи детей.
Как и мы, знакомый с этим адом,
Но не позабывший детских дней.
Сколько солнц желтеет близ дороги…
Одуванчиков тут сколько расцвело!
Так и хочется рукою их потрогать,
Очень хочется их ощутить тепло.
Да ведь это дело непростое:
В тот же миг заметит конвоир,
Смертью увлечённый, как игрою,
И отправит вовсе не в ревир…
А малыш, что шёл в колонне с нами,
Всё же удержать себя не смог:
Протянул ручонки, словно к маме,
Сделал он отчаянный бросок.
Поднял он цветочек над собою,
Повернулся, побежал назад –
И не медля, кто-то из конвоя
По привычке вскинул автомат…
Мир сохраним
Вновь, братцы, готов я поклясться
Бороться за землю свою,
Войне посылаю проклятье,
Как слал я ей в первом бою.
Проклятье, проклятье, проклятье!
Да мало её проклинать.
Её бы скорей на распятье,
Не то, чтоб о ней вспоминать.
А надо, поверьте мне, надо,
Коль видеть её не хотим,
А с ней всех страданий, мук ада
И новых в огне Хиросим.
Молчать не имею я права,
Зов помню погибших солдат,
Ведь к мести и слева, и справа
Зовёт «Бухенвальдский набат».
За дело святое боритесь,
Земной защищая наш шар,
За мир неделимы боритесь,
Пока не начался пожар.