Из истории усадьбы Канашово
Т. Н. Жуковская (Москва)
«Настанет время, когда мы, старшее поколение, уйдем из жизни, а вы, оставшиеся, как вы тогда захотите услышать наши живые голоса… но это будет уже невозможно.. .» – записал слова своей матери, Валерии Дмитриевны Жуковской1, Алексей Александрович Жуковский2.
И вот это время настало. Уже нет в живых и поколения Алексея Александровича Жуковского, представители которого жили детьми в Канашово в конце XIX – начале ХХ в. В настоящий момент в моих руках воспоминания А. А. Жуковского и А. В. Цытовича3, да есть еще семейные рассказы и легенды о тех минувших временах.
Имение Канашово, приобретенное и отстроенное первоначально Михаилом Степановичем Жуковским4 в начале XIX в., стало вполне «родовым домом», несмотря на то, что два поколения Жуковских, дослужившиеся на военном поприще до генеральских чинов в победоносном для России XIX в., принесли в семью и другие земли, и материальный достаток. Майорат в Польше (Малый Плоцк), земли на Херсонщине, дом с лесопильней в Виндаве (впрочем, может быть, это приобретение Александра Евгеньевича5), позволив отцам оставлять детям приличное наследство.
Старший сын небогатого херсонского священника Михаил Степанович Жуковский всю жизнь был военным, окончив сперва Московский кадетский корпус, затем Артиллерийское училище в Петербурге, и молодым офицером сразу стал участником военных действий. Участник Бородинского сражения, уже в чине капитана он, пройдя путь вслед за разгромленной армией Наполеона, дошел до Парижа. По окончании войны, получив чин генерала, несколько лет посвятил семье и устройству своих имущественных дел. Михаил Степанович был уже женат на сербиянке (из дворянской военной семьи), которую привез из своих походов и войн в Восточной Европе.
В этот период он осваивает приобретенное имение Канашово, расположенное среди озер и болот Витебской губернии, строит жилой дом из сосновых бревен, винокуренный небольшой завод и хозяйственные службы, засаживает плодовый сад и парк.
Вот как описывает правнук М. С. Алексей Александрович предысторию усадьбы:
«Прадед мой Михаил Степанович был молодым офицером и участником нескольких войн с Турцией на рубеже XVIII- XIX вв. В захолустном местечке Молдавии на Днестре, в глинобитной хате, игравшей роль “офицерского собрания”, в осенние дождливые ночи молодые офицеры играли в карты. Некий штатский Болш был в проигрыше, наличные деньги кончились…; и Болш обратился с просьбой к присутствующим молодым офицерам одолжить денег под залог «купчей крепости» на триста душ крепостных, среди болот Витебской губернии. Прадед в карты почти не играл и деньги, очевидно, имел. Так “купчая крепость” оказалась у него в кармане (и, очевидно, весьма дешево). Только после войны, окончившейся благоприятно для России, прадед смог побывать на месте…
До этого времени он имел только небольшое наследство (участок черноземной степи на Херсонщине), доставшееся семье после отца, священника Степана Федоровича Жуковского, где, вероятно, и до настоящего времени среди пирамидальных тополей сохранился фундамент древней церкви из дикого камня и несколько каменных плит над могилами предков»6.
Дворянство было получено вместе с первыми чинами. Жуковские стали дворянами Витебской губернии.
Вскоре возник новый военный конфликт, в связи с продвижением русской армии к границе Персии, и М. С. оказывается на Кавказе. Тому способствовал, возможно, товарищ его детских игр, сын богатого херсонского помещика, Иван Федорович Паскевич7, назначенный главнокомандующим Кавказской армией, а позже ставший губернатором всего Кавказа. В окружении Паскевича был и дипломат-писатель А. С. Грибоедов, таким образом Михаил Степанович оказался связанным с ним служебными и личными отношениями. В книге Н. Я. Эйдельмана «Быть может за хребтом Кавказа» читаем: «< … > Жуковского знаем мало, но даже недоброжелатели признают: умный генерал<… >»8. По исследованиям О. П. Марковой, М. С. Жуковский был оппонентом грибоедовского «Проекта о преобразовании Грузии, коей правление и все отрасли промышленности должны были принадлежать компании наподобие Восточной Индии», что привело к расхождению автора проекта с Жуковским.
Успех военных действий на Кавказе был закреплен выгодными для России условиями «Туркменчайского мира», в разработке этого мирного договора в штабе главнокомандующего Паскевича самое непосредственное участие принимали А. С. Грибоедов и М. С. Жуковский.
В конце Кавказской кампании членам высшего командующего состава были вручены по 12 акварелей, изображающих наиболее яркие эпизоды прошедшей войны, которые впоследствии висели в старом Канашовском доме, построенном в 1840 г.
Гравюры гордо повествуют о том, как персы сражены.
И сам Паскевич Эриванский взирает гордо со стены.
– писала поэтесса Аделаида Герцык9 в 1910 г. в канашовском доме.
Эти акварели после революции были вывезены в Москву и переданы Александром Евгеньевичем Жуковским в Исторический музей.
А сам Михаил Степанович после кавказской войны долго болел и умер в Италии в 1830 г. Где-то под Флоренцией находится его могила.
После Михаила Степановича остались 4 сына и 4 дочери (по другим сведениям – 2), но, как нам известно, усадьба Канашово в дальнейшем оказалась в распоряжении Евгения Михайловича Жуковского10 который, в свою очередь, передал ее по наследству третьему по старшинству сыну Александру Евгеньевичу…
В Русском биографическом словаре 1916 г. (с. 118-119) опубликован послужной список Евгения Михайловича, также, как и отец, всю жизнь бывшего военным. Как шла жизнь в усадьбе при нем, неизвестно, сам он все время находился на службе. Но настоящего расцвета Канашово достигло при Александре Евгеньевиче, наследовавшем имение. Женившись в 1880-е гг. на девушке из обедневшего дворянского рода, Валерии Дмитриевне Богданович, он смог сделать усадьбу основным местом жительства семьи. Здесь рождались и росли не только его дети, но и дети братьев и сестры Александра Евгеньевича. И до сегодняшних дней дожили рассказы и фотографии, свидетельствующие о тех счастливых временах.
В воспоминаниях А. В. Цытовича «Из потонувшего мира», написанных в эмиграции, присланных нам, в Дом-музей М. Цветаевой, в конце 1970-х гг. и частично опубликованных в журнале «Серебряная подкова», несколько страниц посвящено обитателям Канашово конца прошлого – начала этого века и, в частности, хозяину усадьбы Александру Евгеньевичу:
«Дядя Саша, третий мамин брат по старшинству, учился в частной гимназии Петербурга – гимназии Гуревича – известной своим нарядным мундиром с широкими золотыми галунами на воротнике и рукавах, который носили воспитанники… Затем он окончил 2-х летний курс Пажеского корпуса и был выпущен во 2-ю Лейб Гвардии Артиллерийскую бригаду, где в свое время служил брат его отца генерал-адъютант Михаил Михайлович (ум. 1957), а в Первую мировую войну сын дяди Саши – Леша Александрович. Отслужив три года, положенный срок в офицерском чине, дядя Саша вышел в запас поручиком гвардии и уехал в Канашово, посвятив свою жизнь управлению имением и работе по земству. Он женился на псковской помещице Валерии Дмитриевне Богданович, отличной певице с чудесным контральто. Вся семья; жила круглый год в Канашово, и трое детей – Любовь, Василиса и Алексей родились и провели свое детство и юность там. Дядя Саша был крестным отцом моего брата Евгения, и т. к. слабые легкие брата не позволяли ему жить в городе, он был приглашен дядей жить с его семьей круглый год в Канашово…
Дядя Саша был отличным хозяином, и вместо запущенного и убыточного имения создал процветающее хозяйство, молочную ферму и производство сливочного масла, винокуренный завод, и главное, вместо хаотического истребления лесов, рациональную эксплуатацию их со своевременными посадками молодняком, для сохранения лесов, как главного богатства тех мест. На свои средства он построил в ближайшем селе Чернецово Православную Церковь, в округе начальную школу для крестьянских детей и больницу с домом для доктора …
Как председатель Земской Управы дядя Саша был также весьма деятелен и содействовал улучшению дорог в уезде, а как попечитель школы ежегодно присутствовал на экзаменах»11.
В Канашово был разбит регулярный парк с аллеями и клумбами, теннисные корты, звенел смех детей, переживались трагедии, мужчины ездили на охоту, дети росли и овладевали разнообразными знаниями. В какое-то лето учительницей французского языка была приглашена Габриэль Тернизиен, впоследствии ненадолго жена поэта Георгия Иванова, в 1913 г. танцевавшая в петербургской «Бродячей собаке». В Канашово осенью 1912 г. была отпразднована свадьба старшей дочери Александра Евгеньевича Любы12. Ничто не предвещало скорого конца этой мирной жизни.
Двоюродными сестрами братьев Жуковских по матери были сестры Забеллы: известная певица Надежда Ивановна Забелла13 была женой Михаила Врубеля, Екатерина – женой художника Петра Николаевича Ге, сына знаменитого художника.
Яков Евгеньевич14, второй по старшинству из братьев, окончив филологический факультет и будучи на службе в Министерстве финансов, был меценатом, коллекционером произведений искусства. На южном берегу Крыма он на довольно крутом склоне под скалой осуществил постройку гармоничного ансамбля, включающего архитектурные, скульптурные и парковые сооружения, осуществив идею о синтезе искусств.
В создании этого проекта участвовали молодые художники «Голубой розы», ставшие позже знаменитыми: Е. Лансере, Уткин, П. Кузнецов, а также скульптор Александр Матвеев.
Вера Михайловна15, сестра Евгения Михайловича, родившаяся в 1820 г., дожила почти до 100 лет и была для детей живой историей. Приведенное ниже стихотворение Аделаиды Герцык передает атмосферу старинного дворянского дома, хранящего память о доблестном прошлом.
О, этот зал старинный в Канашове!
Встает картин забытый рой,
И приближается былое
Неслышной плавною стопой.
Колонны белые. За ними
Ряд; чинных кресел и столов.
В шкафу тома в тисненой коже
«Благоговенья» и «Трудов».
Рабочий столик, где, склонившись
В атласных, палевых тонах,
Мечтала бабушка, вздыхая
Об эполетах и усах.
Рассказы вел о том, как было,
Герой Очаковских времен,
И за зелеными столами
Играли в безик и бостон.
Старинный, красный фортепиано!
Какой души сокрыт в нем след?
Из перламутра клавиатура
Звучит, как эхо прежних лет.
Гравюры гордо повествуют
О том, как персы сражены.
И сам Паскевич Эриванский
Взирает гордо со стены.
А дальше – в рамах золоченых
Красивых предков целый ряд, –
За мной хотя и благосклонно,
Но недоверчиво следят.
Кругом снега.
Во всей усадьбе
Стоит немая тишина,
И в окна мерзлые из парка
Струит свой бледный свет луна
я хожу, полна раздумья,
Средь этих лиц, средь этих стен,
И чую, что для нас былое –
Глубокий, неразрывный плен.
Душа окована, как сетью,
Наследием минувших лет.
И мы живем и умираем,
Творя их волю и завет.
Быть может, мы – лишь тень былого?
Как знать, где правда и где сон?
Стою тревожно в лунном свете
Среди белеющих колонн.
Поэтесса А. Герцык была женой младшего брата – Дмитрия Евгеньевича Жуковского16, биолога, издателя журналов «Освобождение» и «Вопросы жизни», издателя философской литературы. А. Герцык дважды жила в усадьбе с мужем и детьми: зимой 1909-1910 гг. и летом 1915 г. От первого ее посещения Канашово остался в усадьбе ряд стихотворений, от второго – письма и дневники, пропавшие в годы революции. В ее прозе «Мои блуждания» находим строчки-размышления, которые, может быть, и есть отрывки из пропавших дневников, написанных во время ее пребывания в Канашово военного времени: «Бывают дни, когда все кажется тяжелым и безрадостным: дети некрасивы и неумны; небо безнадежно серо; все предметы выражают безразличие и тоску, – и безысходным кажется бремя жизни. Я ходила по влажной осенней дороге от дома до ворот и назад. Останавливалась на миг, глядя на уводящую к скучной, серой деревне дорогу, и тихо возвращалась. Тяжело давил грудь сырой воздух, пропитанный запахом гниющих листьев, и нелюбовным укоряющим взглядом смотрела я на мокрые яблони и обвислые ивы. Из деревни к усадьбе шла маленькая, обвязанная старушонка и заторопившейся походкой показывала, что у нее дело ко мне, задерживала меня». И далее рассказ, как она читала письмо старушке от сына с фронта, после чего: «Каким-то чувством твердости, вечности наделила меня старая Агафья, когда она, спрятав под платок коричневые, сморщенные руки, поклонилась мне и бодро зашагала к воротам. Долго провожаю ее взглядом – охватываю любовно всю серую мглистую даль, в которой тонет ее облик. Далеко стелется земля, до самого неба, небо близко. Все яснее становится человек, приближаясь к своим истокам и сбрасывая с себя понемногу наслоившиеся в нем пласты. Только среди людей есть это понятие – старость. Как узнаю я, когда я одна, что она наступила? По тишине, в которой душа оживает с миром? По единству, к которому свелся разноголосый хор жизни? По трепетному предчувствию того, что стоит за гранью и ждет меня? Тихо шла я домой, прощальным взглядом лаская влажные яблони и ивы, и молодела, легчала душа в стареющем теле»17.
Во время первой мировой войны патриотический порыв побуждает младшую дочь Александра Евгеньевича – Василису18 – окончить медицинские курсы и отправиться на фронт медсестрой, она служит в одном санитарном поезде с мужем поэтессы М. Цветаевой С. Я. Эфроном. Знакомство состоялось ранее, в Крыму, в Коктебеле или в Судаке, где у Герцыков был свой дом, и, дважды породнившись с Герцыками (Любовь Александровна вышла замуж за сводного брата А. К. Герцык – Владимира Казимировича), Жуковские (Валерия Дмитриевна и выросшие дети) стали бывать там, познакомились с друзьями сестер Герцык: М. Волошиным, М. Цветаевой, Н. Бердяевым, сестрами Крандиевскими, а заезжая в Коктебель, и с его обитателями и гостями в доме Волошина.
Война необратимо изменила жизнь всех. В 1916 г. в Канашово в гостях у Василисы побывала ее подруга, Елизавета Яковлевна Эфрон19 которая после революции работала организатором самодеятельности в московских рабочих клубах. Видимо, по рекомендации Жуковских она была приглашена кооперацией Витебской губернии, где организовала в одной из деревень в 1919- 20 гг. самодеятельный театр.
С революционными событиями жизнь усадьбы прерывается, есть известие о ее разорении в письме Марины Цветаевой к Сергею Эфрону от 1 декабря 1917 г.: «У Жуковских разграблено и отобрано все имение, дом уже опечатан, они на днях будут здесь [т. е. в Москве.- Т Ж. ]»20.
Александр Евгеньевич переезжает в Петроград, Василиса с матерью – в Москву, Герцыки застревают в Крыму, где подвергаются репрессиям и откуда им уже не выбраться, Алексей Александрович большую часть жизни прожил в Средней Азии, Цытовичи эмигрировали. В Ленинграде жили любимая учительница дочерей Александра Евгеньевича Татьяна Музыкевич и ее дочь Вера Алексеевна (умерла недавно в Петербурге).
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Валерия Дмитриевна Жуковская (урожд. Богданович) (ум. 1938, Москва) – жена А. Е. Жуковского, племянница Глинки, певица в молодости, в 1922 г. вступила в Общину восточных католиков (см. публ. в журнале «Новый мир», 1998, № 7).
2 Алексей Александрович Жуковский, (?- 1975, Фрунзе) – сын А. Е. и В. Д. Жуковских, военный, в советское время – лесовод.
3 Алексей Владимирович Цытович (1883 – 1983, Лондон) – сын Любови Евгеньевны Жуковской, морской офицер. Эмигрировал.
4 Михаил Степанович Жуковский (1787-1830, Флоренция) – военный, приобрел Канашово. В Рукописном отделе ИРЛИ (СПб) хранится архив М. С. Жуковского, ф. 513.
5 Александр Евгеньевич Жуковский (1859-1936, Ленинград) – военный, помещик, последний владелец Канашово.
6 Жуковский А. А. У истоков семьи. – Ркп.
7 Иван Федорович Паскевич (1782-1856) – русский генерал- фельдмаршал. Наместник (главнокомандующий) на Кавказе – в 1827-1830 гг.
8 Эйдельман Н. «Быть может за хребтом Кавказа». М., 1990.
9 Аделаида Казимировна Герцык (1874-1925) – поэтесса, писательница, переводчица. Жена младшего из братьев Жуковских, Дмитрия Евгеньевича.
10 Евгений Михайлович Жуковский (1814-1885) – военный, окончил службу в чине генерала-от-инфантерии, сын М. С. Жуковского, второй владелец Канашово.
11 Цытович А. Из потерянного мира// Серебряная подкова. М., 1994. Вып. 2. С. 20- 27.
12 Любовь Александровна Жуковская (в замужестве Лубны-Герцык) (1874-1943, Курская область) – жена В. К. Лубны-Герцыка, сводного брата А. Герцык.
13 Надежда Ивановна Забелла (1868-1913).
14 Яков Евгеньевич Жуковский (1856- 1933, Москва) – меценат, коллекционер, владелец Куччуккоя.
15 Вера Михайловна Жуковская (1820- 1916). См. о ней в воспоминаниях А. В. Цытовича.
16 Дмитрий Евгеньевич Жуковский (1866-1943).
17 Герцык А. Мои блуждания // Сев. записки. 1915 . № 11-12.
18 Василиса Александровна Жуковская (в замужестве Серейская) (1892- 1959).
19 Елизавета Яковлевна Эфрон (1885 – 1976) – театральный педагог, режиссер художественного слова.
20 Цветаева М. Собр. соч.: В 7 т. Т. 6. М., 1996.
Невельский сборник. Выпуск 5. «Акрополь» Санкт-Петербург, 2000 год. Л.М. Максимовская, ответственный редактор.
По материалам Шестых Невельских Бахтинских чтений.