Людмила Максимовская
Первые шаги
Глубина не равна высоте холма,
Коли птица слетит, она
Не убьется – внизу зима
Наткала себе полотна,
Расстелила до самого дна.
У тебя же там ни кола, ни двора –
Обернись: ландшафт не то что дыра
И во все концы хорошо видать…
Все тебе б гулять, снегирей пугать!
А когда с сумой наверху стоишь,
Вдруг душа замрет: ах, какая тишь!
И внизу огни и домов дымы –
Будто сбывшееся сновидение.
Лучшая точка зрения –
невельские холмы.
Туман над Еменкой
Тонкой тканью тумана укрыта река,
В пену взбитые низко плывут облака,
Капли влаги висят в почернелых ветвях,
Нынче правит туман и дороги – в слезах.
Что за невидаль – зимний холодный туман,
Эта мнимость и этот нежданный обман…
Это тайна зыбучих прибрежных болот…
Черный всадник ее семь веков стережет.
Он Витовта видал, и с тех пор – навсегда
Странный тот силуэт поглотила вода.
Воинам-казахам, освободителям Невеля
Ибраилу Сулейменову
За собой верблюжьи караваны,
табуны молоденьких кобыл
всадник от метельных ураганов
по степи в предгорья уводил.
А весной было море тюльпанов
и веселой воды разлив…
Не в степи, не в предгорьях весною
смерть пришла, Ибраил, за тобою…
Здесь – холмы не прикрыли солдат,
черны вороны здесь не спят…
И один из них, старый, седой
над твоею кружил головой…
Не со степью пришлось проститься,
а с землею, что ты защитил –
далеко от родных могил.
Под копытом степной кобылицы
искры вспыхнули в тот же миг,
и ковыль до земли поник…
Абылхаиру Баймульдину
Богатырь! Осеннею темью
ты вошел в наш град, где святые
почернели от горя и дыма
и в киотах едва различимы,
где в окопах откосы речные…
Не архыз ты держал, а меч
и не знал ты, в какую землю
на рассвете придется лечь…
Здесь ты жизнь за други своя
отдал в белый день января –
на переднем лихом краю
да в своем последнем бою.
Ты свидетель скорби и славы
и побед единой державы,
где казах, и башкир, и мордвин –
все защитники русских равнин.
По степи ковыли – волной…
Стебелек забери с собой
и тогда ты вернешься домой
теплым ветром, емшан-травой,
светлой памятью, детской игрой…
Но … останется здесь навек –
в бронзе – воин, батыр, Человек.
Маншук Маметовой
Девочка с храбростью предков
и с раскосым азийским взором…
Всеми рощами, каждой веткой
И морозным берез убором –
вся земля благодарна тебе.
Знать, в твоей это было судьбе –
дать истории ход иной,
соколенок степной, герой,
с детским именем, твердой рукой…
***
Памяти узников невельского гетто,
расстрелянных 6 сентября 1941 года
Тихонько чайник на плите кипел,
отец молился, и младенец пел
свое «агу». А старый Невель спал,
легко дыша на язычок свечи.
Творился хлеб, пес на дворе ворчал,
и уголь тлел в побеленной печи.
Огонь и хлеб, и дом, и антрацит
им больше не нужны. Земля молчит
там, где ребенок, женщина, старик
молили небо их услышать крик…
Скажи, Господь, как сможешь ты теперь
пред ними оправдаться? Навсегда
остыла печь и нараспашку дверь,
и кажется соленою вода…
