Невель в жизни Валентина Преснякова
Н.Л. Дунаева (Санкт-Петербург)
(к 120-летию со дня рождения В. И. Преснякова)
Невельский сборник (выпуск третий) 1998 год
К тем известным именам, что связаны в нашем сознании с Невелем, присоединим и скромное, почти забытое имя Валентина Ивановича Преснякова, артиста балетной труппы императорских театров, педагога и хореографа, профессора Петербургской консерватории по классу пластики, танца, ритмики.Несмотря на немалые заслуги Преснякова, имя его не стало достоянием отечественного искусствоведения и не вошло в научный оборот: публикаций, специально ему посвященных, нет — лишь немногочисленные разрозненные упоминания.
О Преснякове могли бы поведать такие мемуаристы, по-разному с ним связанные, как Т. Карсавина, С. Волконский, Н. Малько и, быть может, более всех — М. Фокин, который находился в молодые годы под сильным его влиянием и писал ему из Америки вплоть до середины 20-х годов 1. Однако тщетно искать имя Преснякова на страницах эмигрантских воспоминаний: хорошо осведомленные о том, что делается в СССР, мемуаристы остерегались называть имена близких людей, оставшихся на родине.
В 70-е годы историк балета Ю. Слонимский предпринял попытку вывести имя Преснякова из забвения, закончившуюся неудачей: небольшой очерк «Забытый деятель музыкального театра» так и не увидел свет 2. Но во вступительной статье к воспоминаниям М. Фокина Слонимский посвятил Преснякову небольшой 3, а в своей мемуарной книге — весьма пространный пассаж 4. Смог он также убедить вдову Преснякова сдать, а сотрудников Отдела рукописей Государственной Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина принять на хранение рукопись пресняковских «Воспоминаний» 5. Благодаря Слонимскому имя хореографа появилось и в справочных изданиях 6.
Собрать далеко не полные сведения о жизни и творческой деятельности Преснякова возможно лишь путем настойчивых архивных разысканий и опроса немногих людей, прямо или косвенно с ним связанных.
Валентин Иванович Пресняков родился в Санкт-Петербурге 16 октября 1877 г. в семье мелкого чиновника — дворянина. Родовое древо Пресняковых не уходит корнями в глубокую старину, однако уже пра-пра-пра-пра-прадед Валентина Ивановича Иван Пресняков принадлежал к дворянскому сословию 7. Это были бедные олонецкие дворяне, владельцы тощей деревеньки 8. Впрочем, уже в формулярном списке деда, капитана Ивана Герасимовича, было отмечено, что недвижимого имения он «ни родового, ни благоприобретенного ни за собою, ни за родными, ни за женою не имеет» 9. , Об отце Валентина Преснякова Иване Ивановиче (1847-1907?) удалось узнать лишь, что он учился в Морском кадетском корпусе, но курса не кончил 10. По линии матери Валентин Пресняков принадлежал к старинному польскому дворянскому роду Висковских, который уже во времена короля Болеслава Храброго (1060 г.) имел свой герб 11. Еще в давние времена Висковские обосновались в Могилевской губернии, в родовую книгу которой и были внесены. Участие нескольких представителей рода (родного дяди и двоюродного деда В. И. Преснякова) в польском восстании 1863-1864 годов и как следствие этого — конфискация части родовых имений — привели к оскудению рода12.
Об Аделаиде Андреевне Висковской, матери Преснякова (1843-?), доподлинно известно, что она училась в Санкт-Петербургской консерватории по классу фортепиано 13.
В Невель Пресняковы приехали, по всей вероятности, летом 1885 г. 14: глава семьи получил там скромное место помощника секретаря Съезда мировых судей 15. Выбор города был не случаен: в 20 верстах от него находилось имение Долыссы, принадлежавшее родственнику Аделаиды Пресняковой — Петру Карповичу Трубчинскому 16. В этом имении жила и ее мать Констанция Висковская, урожденная Трубчинская.
Ко времени приезда Валентину было около восьми лет. Невельские годы оказались последними, которые он провел в родительском доме, и потому стали для него особенно памятными и дорогими. Через семь десятилетий Пресняков попытался в своих «Воспоминаниях» запечатлеть картины и факты далекого прошлого такими, какими запомнил их с детства и какими осмыслил в старости.
Торопиться было некуда, он не рассчитывал на будущего читателя, не оглядывался на редактора, и перо его спокойно задерживаюсь на дорогих сердцу подробностях…
Покинув Петербург, Пресняковы ехали сначала по железной дороге, а затем на перекладных. Передвигались двумя обозами, в каждом помимо обычного домашнего скарба находилось по роялю. С эпическими подробностями описывает мемуарист долгий путь. Кадры подвижной панорамы, медленно сменяя один другой, заполняют страницы «Воспоминаний». Озерно-холмистый пейзаж «нашей, Витебской губернии», небольшие попутные городки с колоритными базарными площадями, многочисленные почтовые станции, их «типовая» архитектура, внутреннее убранство, дворовые постройки, смотрители, слуги, извозчики и особенно обильная, разнообразная еда которую подавали постояльцам (раки, жаренная по-польски колбаса, фантастических размеров драчена) — все это не забыто, обо всем рассказано обстоятельно и не без воодушевления 17. В Невель впервые Пресняков въехал со стороны имения Долыссы и запечатлел в своих «Воспоминаниях»: «<…> вот мы подъезжаем к Невелю. Справа от нас стоит трактир с вывеской „Орешек”. <…> от „Орешка” до Невеля считается ровно верста, это известно. Вот и деревянный мост через речку Еменку, с которой начинается город. Мы проезжаем его и въезжаем на городскую площадь. Слева от нас большое каменное двухэтажное здание губернского уездного Казначейства, дальше торговые ряды и склады, за ними костел, прямо — „Гастрономия Бенькевича”, русский собор, городское училище и бывшая тюрьма» 18.
В тех картинах, что рисует Пресняков, историк Невеля найдет много забытых реалий и фактов. Две спальни, столовая, гостиная, детская, кабинет главы семейства, где помимо письменного стола установлен и верстак, гостиная (четыре окна ее обращены в сад) с двумя роялями по глухим стенам, угловым кожаным диваном, большим круглым столом, покрытым бархатной скатертью, с высокой лампой под большим зеленым абажуром в центре его — таково распределение и убранство комнат в доме маленького провинциального чиновника, каким был Иван Пресняков 19. Мемуарист не забывает упомянуть и о местном обычае посыпать пол отремонтированного дома «резаным аиром, от которого исходит приятный, освежающий аромат» 20.
С детских лет запомнился Преснякову распорядок жизни семьи: «Зимний период в Невеле проходил в неустанной работе моих родителей» 21: <<В 9 час[ов] утра отец поднимался в помещение Съезда мировых судей, а мать начинала уроки музыки, которые продолжались до часу дня, когда мы завтракали. В это время приходил отец, а после завтрака он снова возвращался на работу. До пяти часов мать занималась своими хозяйственными делами <…>. В пять часов отец приходил с работы, и мы садились обедать. После обеда мать всегда музицировала, а отец отправлялся в свой кабинет, где работал до вечера» 22. Глава семьи « подрабатывал сверх жалования» тем, что составлял «прошения, жалобы, ходатайства и другие ведомственные бумаги. В особенности хорошо оплачивались прошения на высочайшее имя, где требовались особый стиль, литературное изложение и чистое каллиграфическое исполнение» 23.
Вечерами в дом Пресняковых сходились гости, «сливки невельского общества»: исправник города К. К. Пейкер, «добродушный, кругленький немец, который обычно напускал на себя строгий и неприступный вид, впрочем, не устрашавший никого, даже тогда, когда он выходил из себя и распекал городовых, лавочников, извозчиков и всех, кто ему попадался под руку» 24; секретарь мирового суда Осмоловский, попечитель учебного округа Неведский 25. Бывал и председатель Съезда мировых судей местный помещик М. П. Вилинбахов, «представительный, высокого роста, лет пятидесяти, с небольшими бакам» 26. Оказывается, он жил в своем имении в 12 верстах от Невеля и приезжал в город дважды на неделе по делам суда 27. «Прекрасного музыканта и большого любителя музыки», как характеризует Вилинбахова Пресняков 28, привлекала в дом его подчиненного возможность помузицировать на двух роялях с профессиональной пианисткой 29. Среди тех, кто бывал на таких вечерах, мемуарист называет и «заведующего городской больницей доктора Юдина» 30. Совершенно очевидно, что речь идет о Вениамине Гаврииловиче, отце М. В. Юдиной.
Невельское культурное общество «не чуждо было художественным запросам»: «<…> время от времени в помещении клуба устраивались любительские спектакли, сбор от которых поступал на благотворительные цели, в первую голову помощь оказывалась арестантам и бесприютным детям» 31.
Знаменитый невельский пожар 1887 года, приметы патриархального уклада помещичьего быта, круг чтения интеллигентной семьи, фортепианный репертуар, которым потчевали после винта и преферанса гостей, стоимость аренды небольшого деревянного дома, оплата прислуги, базарные цены — все это удержала память мемуариста, все виделось ему важным и значительным сквозь толщу прожитых десятилетий 32.
Парад членов вольного пожарного общества, облаченных в парусиновые бушлаты и такие же шаровары, с карабинами на поясах, в горящих на солнце медных касках (что придавало им сходство с римскими легионерами), обступившая их восторженная толпа обывателей, невельские дамы, приветственно машущие ручками «героям», среди которых осанкой и статью выделяется И. И. Пресняков и сын купца Бенкевича — эта колоритная картина ярким стоп-кадром навсегда осталась жить на страницах пресняковских воспоминаний, как и картины праздников в имении Трубчинских: рождественских вечеров, с их «чрезвычайным оживлением», неизменной мазуркой, котильоном, разнообразными фигурами французской кадрили, расторопным распорядителем; или пасхальных застолий, по словам мемуариста, намного превосходивших своим изобилием и разнообразием ужины в Зимнем дворце, на которых ему доводилось присутствовать после окон¬чания спектаклей Эрмитажного театра 33.
В августе 1887 г. 10-летний Валентин Пресняков был определен в Петербургское театральное училище на балетное отделение 34.
Выбор учебного заведения был продиктован отсутствием у семьи материального достатка и подсказан, по утверждению Преснякова, А. Г. Рубинштейном 35. Дворяне среди воспитанников училища были редкостью — все больше дети мелких театральных служащих: капельдинеров, костюмеров, швейцаров, парикмахеров… Но обучение здесь было бесплатным, по окончании гарантировалась служба в императорских театрах, ранняя пенсия, почти равная зарплате, и это решило дело…
Учиться Ватентину довелось у самых лучших педагогов: Платона Карсавина, премьера балетной труппы Мариинского театра, отца будущего философа и прославленной балерины, легендарного танцовщика Павла Гердта и… у самого Мариуса Петипа 36.
По окончании училища (1895) выпускник был зачислен в балетную труппу Мариинского театра. Его амплуа определилось довольно рано: характерный танцовщик, исполнявший и небольшие роли мимико-пластического плана 37.
Прекрасный музыкант, учившийся по классу фортепиано у консерваторского профессора В. Демянского и сам немного сочинявший, прослушавший в университете курс лекций Ф. Зелинского, постоянный участник пятниц в Академии художеств 38, Пресняков принадлежал к тому новому типу балетных артистов, который появился в императорских театрах на рубеже веков. К этому типу людей образованных, не замыкавшихся в узком цеховом мирке, интересовавшихся общими вопросами искусства принадлежали и наиболее близкие ему в труппе Т. Карсавина, М. Фокин, А. Павлова, братья С. и Н. Легат, братья А. и И. Чекрыгины…
Служба Преснякова в Мариинском театре прервалась ранее положенного срока. Причиной тому была открытая активность его во время знаменитой балетной «забастовки» 1905 года 39.
Участие в Дягилевских сезонах 40, сотрудничество с В. Мейерхольдом 41, работа в известной антрепризе Н. Евреинова — Н. Дризена «Старинный театр» 42, 16-летнее преподавание в Санкт-Петербургской консерватории 43 и разнообразных учебных заведениях Петербурга 44 — такова насыщенная творческая жизнь Преснякова в 1900-е — 1910-е годы.
В 1911 г., уже имея за плечами солидный педагогический опыт, он познакомился с системой Э. Жака-Далькроза и стал вместе с бывшим директором императорских театров князем С. Волконским одним из первых в России адептов швейцарского музыканта 45.
Соединив классический экзерсис с элементами ритмической гимнастики Далькроза, Пресняков создал свою особую, ни на какую другую не похожую методику преподавания пластики и классического танца, снискав славу одного из самых блестящих педагогов столицы. «Лучшим знатоком в вопросах пластики» назвал его, приглашая профессорствовать в Институт Живого слова, В. Всеволодский-Гернгросс 46.
Где-то между 1906 и 1911 г. появилось у Преснякова в Невельском уезде недалеко от Долысс близ станции Изоча на берегу озера Большой Иван имение Валентиновка. Досталось ли оно ему в наследство или было туплено, неизвестно. Об этом «маленьком именьице» вскользь упоминает М. Бахтин в беседе с В. Дувакиным 47.
Революция пришлась ровно на середину жизни Преснякова. Осенью 1919 г. вместе с семьей, спасаясь от голода, холода и разрухи, он приехал в Невельский уезд. Сопроводительная справка, выданная ему, была подписана заместителем комиссара народного просвещения композитором Артуром Лурье 48, а характеристика, в которой «высоко талантливый и в высшей степени сведущий В. И. Пресняков» назывался «тонким мастером» постановки танцев — Александром Глазуновым 49.
Здесь, в имении Семеново, недалеко от Изочи, он организовал и возглавил первую в стране лесную школу для ослабленных детей, «по типу немецких», как определил сам впоследствии 50. Великолепный организатор и энтузиаст, Пресняков образцово поставил дело, и посетителю, заглянувшему сюда, открывалась картина «святой человеческой любви». Уроки ритмической гимнастики, которую заведующий преподавал сам, произвели на знаменитого невельского врача В. П. Скачевского, человека широко образованного, прекрасно разбиравшегося в музыке и не склонного к дежурной комплиментарности, «ошеломляющее впечатление» 51. Об ошеломляющем впечатлении уроков Преснякова вспоминают все, кто когда-либо на них присутствовал, в том числе и Анна Павлова, посетившая его занятия в 1912 г. 52. То обстоятельство, что перед ним были не ученики хореографической студии, не студенты-вокалисты и даже не воспитанницы института благородных девиц — контингент, с которым он работал до революции, — не смущало педагога. Творческий потенциал его был высок, инерция Напряженной петроградской работы слишком сильна, организаторские способности, дарованные от природы, требовали реализации, и он с больными, разношерстными, далекими от искусства детьми, «вчерашними детьми улицы, <. . .> детьми помойки» (Скачевский), поставил спектакль. Нам известны лишь его название — «Спящее царство» — да некоторые сведения о реквизите, красноречиво говорящие о масштабе представления, для которого были изготовлены 50 «детских танцевальных костюмов, два занавеса, рампа» и, кроме того, использовалось еще «3 бязевых полотнища» 53. Что ж, у педагога-хореографа был высокий образец: Далькроз ставил в Хеллерау глюковского «Орфея» с детьми рабочих близлежащих фабрик 54.
Более о жизни Преснякова в Невеле той поры сведений собрать не удалось. Известно лишь, что здесь умерла его трехлетняя дочь Тамара и родился сын Юрий (1921-1979), впоследствии видный драматический актер 55. В 1974 г Юрий Валентинович побывал в этих местах и снял план местности, из которого точно можно узнать, где находилась Валентиновка 56.
Пресняков жил в Невельском уезде одновременно с М. М. Бахтиным, JI. В. Пумпянским и М. В. Юдиной, отца которой видел еще ребенком в родительском доме и которую мог знать по петроградской консерватории. Был у них и общий знакомый — В. П. Скачевский 57. Вообще трудно предположить, что оказавшиеся одновременно на небольшом пространстве невельской земли петроградские интеллигенты, принадлежавшие к одному культурному кругу столицы, вовсе не виделись и не общались друг с другом. Однако никакими свидетельствами этого мы не располагаем.
В самом конце 1921 г Пресняков переехал в Витебск, приняв приглашение возглавить там консерваторию 58. М. Бахтин, бывший под его началом в консерватории и в «Школе сценических искусств», при ней образованной 59, вспоминая в беседе с В. Дувакиным ту пору, назвал имя Преснякова рядом с именами таких «очень крупных представителей петербургской, петроградской интеллигенции», работавших в Витебске, как дирижер Н. Малька пианист Н. Дубасов 60.
Пресняков пробыл в Витебске вплоть до лета 1924 г. 61. Война застала его в должности художественного руководителя Воронежского Хореографического училища, которое он основал 62.
Затем наступила самая черная полоса жизни, исполненная драматизма и неожиданных поворотов судьбы: пребывание в оккупации, работа в Германии и связанные с этим последствия 63.
Последние годы Валентина Ивановича Преснякова прошли во Пскове, неподалеку от родного Ленинграда, который он помнил еще Петербургом, и дорогих его сердцу невельских мест.
Это были годы медленного угасания в обстановке крайней материальной нужды и отчаяния, вызванного профессиональной невостребованностью: бывший артист императорских театров, сотрудник Мейерхольда и Евреинова не мог получить даже места руководителя танцевального кружка… Отсутствие профессиональной среды приводило его в отчаяние. «Из Пскова Терпсихора изгнана навечно», — горько жаловался он в одном из писем 64.
В начале 50-х годов, побуждаемый своим бывшим учеником, известным балетмейстером П. Вирским, который вел с ним постоянную переписку 65, Пресняков стал писать воспоминания. Начав повествование с самых ранних лет, он успел довести его до 1888 года. Спасаясь от ненавистной реальности, он уходил памятью в восхитительную страну детства и с любовью воссоздавал на страницах толстой школьной тетради навсегда потерянный рай, указав его точный невельский адрес. Четко осознавая себя человеком двух эпох — значительная часть его жизни прошла в далекие времена керосиновых ламп, конок, дагерротипов — Пресняков старался вспомнить и зафиксировать мельчайшие подробности быта далекой поры, сам порой удивляясь долготе своей жизни. Наделенный рефлексивным сознанием, он писал не просто воспоминания, нанизывая факты один на другой, — он писал книгу о воспитании чувств, стараясь проследить истоки нравственного становления своей личности. Оглядываясь на прошлое, анализируя и сопоставляя, он находил их в далекой невельской поре. И канувшая в вечность старая невельская жизнь, вызванная в памяти силой жгучей ностальгии, воскресала под пером Преснякова несколько мифологизированной, но со множеством забытых реалий, фактов, персоналий, обретая в нем своего бытописца и поэта.
Тема «Невель в жизни В. И. Преснякова» лишь намечена в настоящей статье. Крут дружеского и профессионального общения хореографа в Невеле 1919-1921 годов, подробности его работы в лесной школе, участие в культурной жизни города, деятельность петроградской артистки балета В. Г. Пресняковой (1897-1983), его жены и последовательницы, — все это требует дополнительных разысканий и изучения.
Автор считает приятной обязанностью выразить глубокую благодарность Г. В. Томсон, наследнице архива Ю. И. Слонимского, сотрудникам Отдела рукописей и редкой книги Санкт-Пстербургской театральной библиотеки: М. И. Цаповицкой, И. Б. Вагановой, С. В. Ковалевой — благодаря любезности и профессиональной заинтересованности которых имел возможность ознакомиться с материалами необработанного фонда Ю. И. Слонимского, а также Т. А. Вальдснбаум, предоставившей для изучения документы семейного архива.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Лопухов Ф. В. Шестьдесят лет в балете. М., 1966. С. 127. ОРиРК СПб ТБ, ф. 22. Вирский П. П. Письмо Ю. И. Слонимскому от 28 ноября 1963 г.
2. ОРиРК СПб ТБ, ф. 22
3. Слонимский Ю. И. Фокин и его время // Фокин М. Против течения. Воспоми¬нания балетмейстера, статьи, письма. JL; М., 1962. С. 24.
4. Слонимский К). И. Чудесное было рядом с нами: Заметки о петроградском балете 20-х годов. Л, 1984. С. 50-52. Достоверность фактов, приведенных Ю. И. Слонимским, нуждается в проверке и уточнении: он не был лично знаком с В. И. Пресняковым, а использованные источники не подвергал научной критике.
5. ОРиРК СПб ТБ, ф 22. Слонимский Ю. И. Письма В. Г. Пресняковой (машинописные копии); Преснякова В. Г. письма Ю. И. Слонимскому. ОР РНБ, ф. 614, on 1, ед. хр. 32. Слонимский Ю. И. Письмо А. С. Ляпуновой. ОР РНБ, ф. 614, on. 1, ед. хр. 20. Пресняков В. И. Воспоминания.
6. Все о балете: словарь-справочник /Сост. Е. Суриц. М.; Л., 1960; Балет. Энциклопедия. М., 1961.
7. РГИА, ф. 1343, оп. 44, ед. хр. 6432, л. 23,43.
8. РГИА, ф. 1405, оп. 44, ед. хр. 5573, л. 55 об.
9. РГАВМФ, ф. 406, оп. 4, ед. хр. 3949, л. 1 об.
10. РГАВМФ, ф. 432, on. 1, ед. хр. 4681, л. 1-3.
11. РГИА, ф. 1343, оп. 18, ед. хр. 2523, л. 3.
12. РГИА, ф. 381, оп. 15, ед. хр. 9150, л. 8; РГИА Ф- 1343, оп. 18, ед. хр. 2523, л. 427.
13. Отчет Императорского русского музыкального общества в Санкт-Петербурге и учрежденной при оном Консерватории за 1870/71 г. СПб., 1872. С. 65, 98; То же за 1871/72 г. СПб., 1873 С 60, 70; То же за 1872/73 г. СПб., 1874. С. 23.
14. РГИА, ф. 497, оп. 5, ед. хр. 2565, л. 4.
15. Там же.
16. Список населенных мест Витебской губернии. Витебск, 1906. С. 257.
17. ОР РНБ, ф. 614, oп. 1, ед. хр. 21, л. 32-50. Пресняков В. И. Воспоминания. [Машинописная копия]. Далее — Воспоминания.
18. Там же. JI. 69.
19. Там же. Л 75.
20. Там же. Л. 70.
21. Там же. Л. 83.
22. Там же. Л. 88.
23.Там же. Л. 83.
24. Там же. Л. 88.
25. Там же. Л. 71.
26. Там же. Л. 30.
27. Там же. Л. 88.
28. Там же. Л. 30.
29. Там же. Л. 76.
30. Там же. Л. 71.
31. Там же. Л. 83.
32. Там же. Л. 52-86.
33. Там же. Л. 81.
34. РГИА, ф 498, on. 1, ед. хр. 3901, л. 1 об.
35. Воспоминания. JI. 98.
36. ОР РНБ, ф. 614, on. 1, ед. хр. 23, л. 8.
37. Список артистов императорских театров: балетная труппа // Ежегодник Императорских театров 1890/91-1909/10. СПб., 1896-1910.
38. ОР РНБ, ф. 614, on. 1, ед. хр 24, л. 1.
39. Кшесинский И. Ф. 1905 год и балет// Жизнь искусства. 1925. № 51. С. 8
40. ОРиРК СПб ТБ, Р 12/79; ОР РНБ, ф. 838, л. 1-1 об.
41. Волков Н. Д. Мейерхольд. Т. 2. М.; J1., 1929. С. 96, 253-254.
42. ОР РНБ, ф. 263, ед. хр. 53. Альбом газетных и журнальных вырезок, посвященных «Старинному театру». Далее — Альбом вырезок.
43. ОРиРК СПб ТБ, ф. 22.
44. ОР РНБ, ф 614, oп. 1, ед. хр. 15, л. 2.
45. ОР РНБ, ф. 614, oп. 1, ед. хр. 23. Пресняков В. И. Заметки и материалы; Волконский С. Художественные отклики. СПб., 1912. С. 147-155; Листки курсов ритмической гимнастики: статьи о системе Жак-Далькроза, критика, библиография, хроника / Ред. С. М. Волконский. [СПб.,] 1913-1914.
46. ОРиРК СПб ТБ, ф. 22.
47. Беседы В. Д. Дувакина с М. М. Бахтиным. М., 1996. С. 137.
48. ОРиРК СПб ТБ, ф. 22.
49. ОР РНБ, ф. 614, on. 1, ед. хр. 5, л. 3.
50. ОР РНБ, ф. 614, on. 1, ед хр. 15, л. 3.
51. Врач Скачевский. Светлый уголок // Молот. 1920.20 августа. № 84 (266). Полная републикация — в настоящем сборнике.
52. Альбом вырезок. С. 51.
53. ГАВО, ф. 246, on. 1, ед. хр. 260, л. 227.
54. Об этом см.: Волконский С Мои воспоминания: В 2-х т. Т. 1. Лавры. Странствия. М., 1992. С. 178-190.
55. Ю. В. Пресняков, заслуженный артист РСФСР, был ведущим актером Псковского драматического театра и Театра русской драмы Литовской ССР.
56. Личный архив семьи Вальденбаум.
57. О знакомстве В. П. Скачевского с кругом М. В. Юдиной — см. публикацию Л. М. Максимовской «Петербургские встречи (разговоры с О. В. Скачевской)» в настоящем сборнике.
58. ОР РНБ, ф. 614, oп. 1, ед. хр. 8, л. 1.
59. ГАВО, ф. 1050, oп. 1, ед. хр. 66, л. 29; там же, ед. хр. 63, л. 30-31.
60. Бахтин, далекий от театральных кругов, ошибочно называет В. И. Преснякова «балетмейстером Мариинского театра» (Беседы В. Д. Дувакина с М. М. Бахтиным. С. 137).
61. ОР РНБ, ф 614, ед. хр. 8, л. 8.
62. ОРиРК СПб ТБ, ф. 22. Вронский А. И. Письмо Ю. И. Слонимскому (б. д.). Воронежское хореографическое училище // Балет. Энциклопедия. М., 1981.
63. Анкетные сведения В. И. Преснякова в листах по учету кадров различных заведений (личный архив семьи Вальденбаум) ОРиРК СПб ТБ, ф. 22. Пресняков В. И. Письма П. П. Вирскому; Вирский П. П. Письма Ю. И. Слонимскому.
64. Там же. Письмо В. И. Преснякова П. П. Вирскому от 25 февраля 1953 г
65. Там же. Письмо П. П. Вирского В. И. Преснякову от 10 февраля 1953 г.
Статья В. П. Скачевского о лесной школе В. И. Преснякова
Невельский сборник. Выпуск 3. «Акрополь» Санкт-Петербург, 1998 год. Л.М. Максимовская, ответственный редактор.
