Панцирные бояре – предки, или земляки на Чернецовской и Гультяёвской земле?

Михаил Васильевич Желамский

Существует устойчивая, а вернее – привычная, традиционная версия, будто бы мы – рожденные на М.В. Желамский Чернецово Невельский район фотоЧернецовской и Гультяёвской земле, являемся потомками «панцирных бояр», известных из истории средних веков как представителей воинского сословия, несущего, как правило, конную пограничную службу. Я, родившийся именно здесь, слышал эти слова с самых юных лет, но никто и никогда не мог дать вразумительного объяснения – как жили бояре на наших землях, и главное – куда подевались, почему их нет среди нас сейчас? В своих предыдущих работах (см. например «Невельский Вестник») я описывал сущность данного явления, но теперь я попытался провести начальные исследования возможности нашего родства с панцирными боярами. Исследование  выявило целый ряд странностей, которые перечислены и впервые описаны в этой работе.
Во-первых, все-таки, сам термин по-прежнему вызывает сомнения. Боярами в русской истории всегда называли неких советников при высшей власти. Бояре «баяли» – говорили, советовали, но никак не воевали с оружием в руках. Кто применил этот термин к воинам – до сих пор остается тайной!
Далее. Простые обращения к  Интернету показывают, что действительно – панцирные бояре существовали в Польше, Литве, Белоруссии до включения её в состав России (иллюстрации к данной работе можно найти по адресу https://vk.com/club13744151 в разделе «Документы» в файле .pdf  под тем же названием). Но в самой России никаких панцирных бояр никогда не было. Как же мы можем быть потомками тех, кого не было?
Ну, хорошо! Поверим в существование данного сословия на наших землях, представители которого были не простыми солдатами, а являлись почти шляхтой, полудворянами, по-нашему. И уж можно представить  какие характеры могли быть у этих людей – гордые, заносчивые, решительные, романтичные.
Теперь задумаемся – а какие условия должны были, все-таки, выполняться для того, чтобы мы действительно оказались потомками таких непростых и воинственных людей? Ведь речь идет об образовании новой этнической группы, результатом которого мы с вами все и могли бы являться. Известно определение этноса — естественно сложившийся на основе оригинального стереотипа поведения  коллектив людей, существующий как системная целостность, противопоставляющая себя всем другим коллективам, исходя из ощущения комплементарности, и формирующая общую для всех своих представителей этническую традицию.  Так все и есть – мы же существуем как целостность потомков панцирных бояр (так мы пока считаем), противопоставляем себя другим, не боярам, ощущаем симпатию друг к другу как к исключительным личностям, пытаемся создать общую традицию (чему и посвящена данная работа).
Во-первых, раз они были пограничниками, то в наших местах должна была проходить граница между Россией и, скажем, Польшей. Во-вторых, эта граница должна быть активной, то есть там должны происходить некие события, определяющие необходимость содержания здесь данного сословия. Затем, раз мы хотим быть потомками данных мужчин, а бояре были именно мужчинами, то должен был происходить процесс ассимиляции с местным населением. Другими словами – нужны были женщины, да не простые, а заслуживающие внимание данных неординарных кавалеров. И, наконец, для ассимиляции, то есть для появления устойчивого потомства в нашем лице, необходимо было время, ибо по Гумилёву – младшему, ассимиляция дело небыстрое. Посмотрим, могли ли выполняться сформулированные требования в течение обозримого исторического периода.
Во времена татаро-монгольского ига (1240-1470 гг.) наши земли входили в  Полоцкое княжество, которое устойчиво являлось тогда частью Великого княжества Литовского (ВКЛ). В это время, находясь под общей бедой ига, многочисленные и разрозненные русские княжества стремились присоединиться к ВКЛ, которое априори договорилось с Ордой, платило ей дань, и поэтому особых проблем не испытывало. Вражды между ВКЛ с Русью тогда не было, и можно предполагать, что панцирные бояре  были неактуальны в наших местах.  В данный период не выполнялось условие наличия активной границы между государствами.
Далее, Невель был организован Иоанном Васильевичем на русской земле в конце XVI-го века, где панцирных бояр не могло быть по определению.
Затем, в средние века (XVI- XVII вв.) кратковременные переходы Невельской земли от Польши к России и обратно в период от Стефана Батория (1550-е годы) до Шереметьева (последнее освобождение Невеля русскими войсками в 1650-х годах) не могли надолго закрепить панцирных бояр на наших землях, даже если они здесь и бывали.  То есть, здесь уже не выполнялось условие длительного времени пребывания, необходимого  для ассимиляции  в этот период.
И лишь с 1679-го (возврат Невеля, Себежа и Велижа Польше по договору) и до раздела Польши (1772 г.) наши земли точно были под Польшей  вместе  с Витебском, Полоцком и др. «Сто лет под Польшей были» – говорила мне в 1990-м году родственница Агриппина Желамская, прожившая больше ста лет. Народ помнил!!! Тут важно отметить построение фразы – «…под Польшей были».  Кто был? Мы были! То есть были некие «МЫ», которые были под Польшей. Агриппина не говорила: «Мы  были поляками», а именно «…под Польшей были». Кто же такие «МЫ»?
Таким образом, простые исследования показывают, что не было в истории длительного периода враждебных действий на границе Польши и Руси, проходившей по Чернецовской и Гультяёвской земле, в течение которого существовали бы стабильные условия для создания новой этнической группы из панцирных бояр и местного населения.  У бояр «на всё про всё» было всего 100 лет, максимум, что недостаточно.
Ну, хорошо, из приведённого краткого исторического обзора ясно следует,  что панцирные бояре иностранного происхождения обязательно были на наших землях, пусть и относительно короткое время.  Но тогда возникают вопросы.

Почему нет ни одного прямого, зарегистрированного факта родственных связей панцирных бояр с выходцами из наших земель? Другими словами – ни у кого нет ни одного официального документа на эту тему. Даже известная грамота, найденная не так давно за иконой, не доказывает такой связи.  Какие могли быть панцирные бояре здесь в XX-м веке, если граница  с Польшей ушла еще в конце XVIII века?
Почему на наших деревенских чердаках нет ни одного панциря, ни копья, ни сабли, ни одного рисунка панцирного боярина как нашего предка?
Почему народ не помнит никаких событий из истории панцирного боярства? Спросите кого угодно…
Почему на наших землях нет ни одного польского названия? Чернецово, Гультяи, Ласино, Старое, Сельцы и все другие – это не польские названия.
Почему отсутствует зов крови? За Уралом известные мне переехавшие родственники вообще утратили воспоминания о боярстве? Это мы здесь на конференциях периодически вспоминаем этот термин, а народ не помнит!
Почему в наших музеях нет экспонатов – материальных артефактов, подтверждающие существование панцирного боярства на наших землях?  В музее «Окоём» – нет! В музее Андрэвуша Шчуры в Опочке – нет! В Опочецком краеведческом музее вообще не знали даже понятия панцирных бояр, когда я начинал с ними разговор на эту тему!
Теперь наступает очередь моей гипотезы происхождения наших предков, которая, как ей и положено, даст ответы на все поставленные вопросы.
Панцирей нет, так как их и не было – они вернулись в Польшу вместе с основной массой панцирных бояр.  Могу предположить, что наши бояре жили на наших землях автономно, со своими женщинами, не удовлетворяясь местными крестьянками в силу особенностей характера, указанных выше. Такой образ жизни исключал массовую ассимиляцию с местным населением, результаты чего мы и имеем сегодня.
После раздела Польши граница одномоментно переместилась из наших мест далеко на запад, в результате чего наши бояре вдруг оказались почти в центре другого, очень «дружелюбного» к иностранным воинам государства.  В такой ситуации самым разумным было быстро собраться и покинуть чужую страну вместе с женщинами, панцирями и прочим скарбом.  Факт в том, что панцирные бояре исчезли с наших земель бесследно. Другой вариант – их могли схватить уже российские власти и отправить либо в тюрьмы, либо в Сибирь, что тоже приводит, как известно из нашей истории,  к бесследному исчезновению. Третий из возможных вариантов – смешанный, когда часть бежала, часть посадили, а некоторое количество оставшихся растворились во времени. Как было в действительности – предстоит выяснять в ходе дальнейших исследований, но факт остается – панцирные бояре с наших земель исчезли бесследно, ничего не оставив.
Например, в памятной книжке Витебской губернии за 1861 год панцирных бояр уже давно нет в перечне сословий народонаселения, но земли панцирных бояр  еще числятся в количестве 24009 десятин, или ~ 0.7 % от общей площади облагаемой налогом земли в губернии.   Наличие отдельных земель панцирных бояр подтверждает, на мой взгляд,  версию об их автономном проживании.
Ассимиляции боярства с местным населением не произошло как из-за характерных особенностей шляхетского воинства, так и из-за недостатка времени.  Безусловно, присутствовали такие необходимые элементы теории этногенеза как пассионарность, общая территория проживания, единый язык. Можно спорить по поводу общего с местным населением происхождения, хозяйства, самосознания, культуры. Но необходимо еще ВРЕМЯ, которого у бояр не хватило для ассимиляции.
Тогда возникает следующий вопрос – кто же тогда мы такие? Известно, что Екатерина II после раздела Польши затеяла массовое переселение с Дона казацких куреней для защиты западных регионов – абсолютно правильная идея!  Донские казаки взяли себе прототип «панцирные бояре», которых уже здесь не было, и доработали его для приобщения к истории и поднятия своего рейтинга на новых местах.
Получилось: «Панцирные бояре» + «Пунцовые казаки»=«Пунце–панцирные казаки».  Именно эту формулу слышал я от отца и от бабы Агриппины (бабы Гопки, по-нашему).   «Пунцовый» – типичный термин из казачьей практики – песни, острия шлемов, камзолы, копья –  все имело пунцовый цвет.  То есть, к нам прибыли пунцовые казаки.
Таким образом, мы имеем две версии – первая, традиционная  о панцирных боярах как наших предках, не подтвержденная пока ничем, и вторая – о пунце- панцирных казаках с доводами, представленными выше.
Я придерживаюсь второй версии как более обоснованной. Наши предки – это МЫ, то есть исконные крестьяне этих мест, смешавшиеся с Донскими казаками, которые переименовали себя в  «пунце- панцирные казаки» – смесь польских воспоминаний с влиянием переселённых Донских куреней.
Поэтому, все наши фамилии – казачьи, а не польские:  Базылевич, Болдыш, Бражников,  Гультяй, Дощарь,  Жаламский (Жало), Жгун, Жигач,  Заремба, Казакевич, Калина, Кисель,  Косарь, Мутьев, Пузыня, Радкевич, Скарина,  Сморыга, Табулович,  Шалыга, Ширкевич, Шлык, Юринов и другие.
Сам термин «панцирные бояре» я считаю недоразумением. Из книги в книгу переходит байка о том, что русский царь Алексей Михайлович еще в 1667 году назвал панцирных бояр панцирными казаками и ввел на них оброк. Ну, задумаемся – как мог русский царь переименовать польских подданных, и ввести на них налог в свой бюджет? А так, что там уже начинали жить казаки в противовес боярам – про них и идёт речь. Путаница, как всегда, возникла в столичных департаментах, далёких от мест происходящих событий, и тянется до сих пор.
Или – как Екатерина II (1729-1796) в середине XVIII-го века могла подтвердить права бояр, которые еще находились на территории неразделённой Польши?  А так, что и здесь речь шла о начальных партиях прибывающих пунце-панцирных казаков, которых она и записала в дворцовые крестьяне.
Зачем Екатерина II затеяла переаттестацию панцирных бояр после раздела Польши?  Это же бывшие воины вражеского государства? Их бы в Сибирь надо, а она переаттестацию? Зачем? Только для того, на мой взгляд, чтобы пополнить ряды своих пунце-панцирных казаков малыми остатками боярства, не успевших, или не захотевших, по каким-то причинам, покинуть наши места!
Итак, вопросов много, их стало больше, чем было до начала исследования. Следовательно, надо продолжать детально исследовать существующие архивы для окончательного устранения путаницы в терминах!
Мной уже ведутся архивные исследования в РГИА о переселении казаков в наши места. Я веду переписку с НИАБ – надо ехать в Минск, там есть документы с фамилиями исходных панцирных бояр на наших землях. Надо писать в Польшу и в Литву – там есть потомки панцирных бояр. Если и там нет наших фамилий…  Также буду обращаться в архивы донского региона в поиске там наших предков. Ну и наконец, сравнительный генетический анализ – вопрос будущего.
Впереди много интересного. Исследования продолжаются…

Поделиться в соц. сетях

Опубликовать в Google Buzz
Опубликовать в Google Plus
Опубликовать в LiveJournal
Опубликовать в Мой Мир
Опубликовать в Одноклассники