Невель. Справочник. Всё о Невеле

Ландин Николай Иванович и Большакова Елена Григорьевна

Автор: Воронков Александр, 6 класс МОУ «Гимназия г. Невеля»
Научный руководитель: Супрунова Е. С., руководитель музея Боевой Славы МОУ «Гимназия г. Невеля»
2015 год

Одним из самых страшных событий в новейшей истории нашей Родины по прежнему остаётся Великая Отечественная война. Десятки поколений граждан Российской Федерации уже почти семьдесят лет живут под мирным небом. У каждого человека свои повседневные дела и заботы, часто не хватает драгоценного времени. И всё-таки, для каждого из нас очень важно найти время для ПАМЯТИ, которую важно передать из поколения в поколение, ПАМЯТИ о тех простых людях, силами и страшной ценой жизни которых, ковалась Великая Победа.

Многих фронтовиков уже нет в живых, но в их письмах, газетных статьях остались воспоминания о событиях той войны. Вот так и мне, волею случая, в руки попала переписка и воспоминания двух бывших фронтовиков: жителя Казани Ландина Николая Ивановича и невельчанки Большаковой Елены Григорьевны. Письма датированы 1985 и 1986 годами. То, что я узнал из них о судьбе этих людей и о событиях Великой Отечественной войны на Невельщине, я положил в основу своего исследования.

Объект исследования: документальные материалы (письма, воспоминания Ландина Н. И. и Большаковой Е. Г., судьбы Большаковой и Ландина во время Великой Отечественной войны.

Как все начиналось

Май 1985 года. Всё население многонационального Советского Союза празднует сороковую годовщину Великой Победы над фашистскими захватчиками… Уже давно отгремели бои, страна восстановилась после военной разрухи, но неувядаема память человеческая.

В невельской районной газете «Красное знамя» от 12 мая 1985 года опубликована статья «Прошу отозваться» жителя Казани Ландина Николая Ивановича.

Он писал: «7 мая 1944 года во время боя я упал, раненный осколком мины. С передовой меня привезли в город Невель, в госпиталь полевая почта 37513…». Далее Николай Иванович поведал историю о молодой симпатичной девушке Леле Васильевой, которая ухаживала за ранеными бойцами, а тем, кто не мог писать, под диктовку писала письма родным. Подошла Лёля и к нему. Николай Иванович продиктовал письмо родной сестре Нине, которая на тот момент находилась в эвакуации. Девушка приходила к раненому бойцу каждый день. По-видимому, между молодыми людьми завязалась дружба. В один из дней Лёля положила на тумбочку у кровати Николая фотографию. На её обратной стороне было написано «Коле Ландину. Невель, госпиталь, март 1944 года». Николай Иванович пишет, что Лёля приносила ему, температурящему, клюквенный сок, всячески старалась облегчить его страдания.

На войне часто случается так, что едва возникшая симпатия между молодыми людьми не имеет своего продолжения. По воспоминаниям Николая Ивановича, однажды была объявлена воздушная тревога. Под гром зенитной артиллерии раненых начали переносить в другое помещение. Лёли там не было.

Уже в середине дня санитарный эшелон мчал Николая Ивановича Ландина на восток. А в ночь с 19 на 20 марта гитлеровцы подвергли эшелон воздушному налёту. Лёлина фотография сгорела во время бомбёжки…

Через сорок один год после тех страшных событий Николай Иванович со страниц газеты просил отозваться очевидцев тех событий и надеялся найти Лёлю Васильеву.

И Лёля отозвалась. Это была Большакова Елена Григорьевна. Дело в том, что в сороковых годах очень часто девушку по имени Елена в быту называли Лёлей. А фамилию она поменяла в замужестве.

Жизнь посвященная людям

У меня перед глазами находится пожелтевший лист бумаги – воспоминания Большаковой Елены Григорьевны.

Родилась она 3 января 1918 года в городе Кронштадт. В начале 20-х годов ХХ века вместе с родителями переехала на родину своих предков. Позади школьные годы, Елена Григорьевна поступает в Невельское педучилище. После успешного завершения учёбы девушка работала в Поздноевской школе.

Мирный труд советских людей был прерван 22 июня 1941 года. Невельский краевед Н. В. Никитенко описывает обстановку тех дней в городе и районе такими словами: «С жадностью ловили люди короткие строки правительственных сообщений о вероломном нападении немцев на Советский Союз. Слушали известия о бомбежках мирных городов, о прорывах танковых армад немцев вглубь нашей территории, на так называемых „направлениях“, которые неумолимо приближались к Невелю». Уже 8 июля 1941 года был совершен первый воздушный налет на Невель. В публикации «Голубая дача» директора музея истории г. Невеля Людмилы Мироновны Максимовской я нашел воспоминания свидетельницы тех страшных событий Марченко Станиславы Викентьевны: «Город почти весь был уничтожен… Все каменные дома были разрушены, в деревянных домах начался пожар, сгорели они как на улице Ленина, так и в слободках (уничтожено более 900 домов)». На Невельском направлении оборонительные бои вели части и соединения 22-й армии. Воины мужественно сражались с сильным, численно превосходящим противником. 15 июля 1941года фашисты вошли в город. Но этот шаг дался фашистам нелегко.

В своих мемуарах о страшных днях начала войны вспоминает бывший противник, впоследствии ставший командующим 3-й танковой группой немецких войск на советско-германском фронте генерал Герман Гот: «14 июля 19-я танковая дивизия сломила упорное сопротивление противника, окопавшегося на его пути, и отбросила его к Невелю. 15 июля, введя в бой танковый полк и охватив город с двух сторон, дивизия ворвалась в Невель и после ожесточенных боев очистила его от противника. В этом бою обе стороны понесли большие потери.» Для жителей Невеля быстрый захват города противником был неожиданным. Об этом событии на страницах «Невельского сборника» вспоминает Гукова Ольга Николаевна: «Немцы вступили в Невель внезапно. Никто не верил, что город так быстро сдадут…»

Из воспоминаний Большаковой Е. Г.: «Во время войны участвовала в обороне Невеля. В июле 1941 года копали противотанковые рвы, а танки немецкие всё равно шли. А наши машины с солдатами отступали…»

Из записей Елены Григорьевны я узнал, что в конце июля 1941 года наших пленных вели тысячами в колоннах и отправляли в Германию. А в августе того же года девушка стала свидетелем зверской расправы фашиста над военнопленным::».. Один пленный выскочил из колонны, что-бы сорвать колосок (они были голодные) и его сразу зарезали кинжалом. Грудная клетка была разрезана на части, а сердце ещё работало. Эта ужасная картина до сих пор стоит в моих глазах». Я долго размышлял, стоит ли эти страшные строки переносить в исследовательскую работу. А потом понял: молодое поколение должно знать об ужасах фашизма, ведь сейчас мы наблюдаем, как на свой лад многие зарубежные политики перекраивают исторические факты о событиях Великой Отечественной войны. Каждый из нас должен знать, что такое фашизм, чтобы не допустить его повторения.

Мне кажется, что после того кошмара, который произошёл на глазах Елены Григорьевны, она должна была бежать, куда глаза глядят. Но нет, девушка находит в себе силы и подходит к одному из конвоиров: «В колонне оказался мой ученик Пантелеев Володя. Конвоира попросила не стрелять в него, и он на повороте выскочил из колонны в кусты и остался жив. Дальнейшую судьбу я не знаю». Можно только удивляться, откуда у юной девушки взялась такая стойкость, смелость, самоотверженность перед лицом смертельной опасности.

В журнале Псковского областного поискового объединения «След «Пантеры «№4 2004г. опубликованы архивные данные о местах принудительного содержания советских граждан на оккупированной территории РСФСР по Псковской области. В Невеле лагерь для военнопленных находился в районе бывшего военного городка, второй лагерь фашисты расположили в окрестностях станции Опухлики. Людей содержали в нечеловеческих условиях. В сборнике документов и материалов по истории Псковского края под редакцией профессора Е. П. Иванова опубликован документ, хранящийся в ГАПО. Вот выдержки из этого документа: «Основной целью организации этих лагерей немецко-фашистское командование ставило массовое умерщвление военнопленных. Заключенным лагерей выдавалось хлеба от 50 по 150 граммов в день, причем недоброкачественного, испеченного с большой примесью древесных опилок. Кроме хлеба выдавалось от пол-литра до литра жидкого супа «баланды», сваренной из воды и отбросов овощей, причем и этой мизерной порции заключенные в лагерях систематически лишались под возможными предлогами. Голодные обитатели лагеря, чтобы избежать смерти, рвали произраставшую во дворе траву, ловили обнаруженных на его территории лягушек. Всякие попытки просить помощи у проходивших мимо лагеря мирных граждан категорически пресекались под угрозой жестоких расправ и расстрелов как просивших, так и оказавших помощь.». Зимой 1941—1942 годов пленные солдаты находились в летних бараках. Люди оставались в летнем обмундировании. У всех были отморожены руки и лица.

Из воспоминаний Елены Григорьевны: «Весь ужас был в 1941 году. В августе в Невеле был организован большой лагерь советских военнопленных прямо на поле, огорожен колючей проволокой. Мирные жители ночами носили им еду. Они были очень голодные, мёртвые тела лежали там, их никто не убирал. Меня узнал из-за проволоки мой земляк Мокров Егор (из деревни Сыроквашино Топорского с/с). Он попросил передать ему гражданскую одежду. Мы вместе с Софьей Сергеевной достали костюм и ему снесли. Договорились с охраной и попросили пустить в лагерь. И его выпустили. До освобождения Невеля жил со своей семьёй, после забрали в армию — он больше не вернулся». Вот так спокойно, буднично рассказывала в своих воспоминаниях Елена Григорьевна о том, как сумела вызволить из фашистского плена ещё одного советского солдата. А ведь, по сути дела, её поступок — это подвиг.

Когда освободили Невель от оккупантов, Елена Григорьевна была зачислена в вольнонаёмный состав эвакогоспиталя, где проработала с осени 1943 года по август 1944 года. После победы над Германией Большакова Е. Г. работала учительницей в железнодорожной школе №102, а позже в Ловецкой средней школе до пенсии.

Елена Григорьевна была награждена орденом «Отечественной войны II степени», грамотами, медалью «Ветеран труда», знаком «Фронтовик 1941—1945», юбилейными наградами.

Круги ада Николая Ландина

Николай Иванович Ландин писал Елене Григорьевне письма, в которых рассказывал не только о своей мирной жизни, но и вспоминал о страшных годах той, уже далёкой, войны. Он был очень благодарен девушке, которая старалась облегчить его страдания и согрела его душу в госпитале: «Здравствуйте, вечно памятная Лёля Васильева!! Вот и нашлись мы, видевшись всего раз пять в городе Невеле, в госпитале. Сорок один год, два месяца и двадцать два дня назад. То было в марте месяце 1944 года. Быстро пролетели годы, мы состарились, а память крепко держит в памяти то суровое время, которое позабыть нельзя…»

Даже через такое время Николай Иванович в подробностях описывает все злоключения, которые пришлось ему пережить. Он был тяжело ранен: врачам пришлось ампутировать ногу выше колена, частично удалить повреждённые фаланги пальцев на правой руке. После очередной бомбёжки города 19 марта 1944 года раненых погрузили в санитарный эшелон и повезли в неизвестном направлении. Фронтовик вспоминал: «Помню, в вагоне топилась и сильно грела круглая печь. Кто-то стонал от боли. Кто-то уже бредил, подавая во весь голос команды. Как вёл себя я, не знаю, скорее всего, уснул. Раздался грохот, толчок. Вагон загорелся».

Уже в 1985 году Николай Иванович узнал от жителя деревни Усово Медведева Александра Ивановича, что случилось в ночь с 19 на 20 марта 1944 года. Александр Иванович был ранен и так же был эвакуирован из Невеля. Николай Иванович Ландин так передаёт Елене Васильевне его воспоминания: «Он описывал, какой это был ад! Как горели вагоны, а так же раненые, которые не могли передвигаться… И сейчас я плачу, не могу удержаться от слёз, ведь я тоже горел заживо в том эшелоне и всё же жив..». На эшелон было сброшено шесть бомб. Это произошлона разъезде Зелово, ближе к городу Осташков.

Все раненые пытались выбраться из вагона, но дверь заклинило. Люди мешали друг другу… Двери раскрылись и все разбежались. А я один остался, выбросил себя на снег из вагона…». Надо было срочно убегать от состава. Николай Иванович вспоминал, что во время бомбёжки выше кисти до локтя обгорела изуродованная рука, самочувствие ужасное, передвигаться невозможно, ноги-то нет!

Напротив остановившегося состава лежали штабеля дров, перебраться через них раненый Николай Иванович не мог, полз вдоль дров, а они не кончались. Попытался перевалиться через дрова – это получилось ценой невероятных усилий. У него возникло ощущение, что здесь, среди снега, он погибнет, замёрзнет. И вдруг вдали он увидел человека: «Я крикнул, браточек! Помоги, спаси!! Но в ответ услышал такое, что вовек не забыть: некогда мне! Тогда я ещё раз крикнул. Браточек! Сними поленище с раненой ноги, и побегу. Человек подошёл ко мне. Он увидел такое зрелище, какое и в кино не увидишь! Он увидел на поленьях сидящего окровавленного человека, голого, в одной лишь нательной рубашке без правого рукава, на которой висели награды….».

Мужчина, который нашёл раненого Николая Ивановича, действительно был слаб и болен. Но, нужно отдать ему должное, раненого он не бросил. Он попытался взвалить бойца к себе на спину, но они вместе упали в сугроб. А Николай Иванович твердил, что ему не больно, просил своего спасителя, чтобы тот его хоть волоком тащил. Так метров 50-70 они вместе ползли по сугробам. Они вползли в пустой барак с настежь открытыми дверями. Николай Иванович вспоминал: «Он стал пытаться взвалить меня на нары, а я был уже куском мяса, я замерзал!». Вскоре в дверях барака появились военные, это было как нельзя кстати: раненый боец потерял сознание. Врачи вытащили его из лап смерти. На следующий день раненых грузили в санитарный поезд, состоящий из пассажирских вагонов. За погрузкой раненых наблюдали гражданские: «Я обратил внимание на стоявшую женщину, которая сделала низкий поклон, а следом за ней поклонился и мальчик лет 8—10, не по возрасту одетый…»

Санитарный эшелон привёз раненых в Осташков, а 10 мая 1944 года раненых привезли в Казань. От пережитых травм и потрясений Николай Иванович совсем перестал спать. Его лечил сам профессор Русецкий, применяя новейшие для того времени методы физиотерапии. Сон вернулся. Николаю Ивановичу нужно было налаживать свою жизнь. Настал день, когда ему сделали протез.

Николай Иванович, как и многие его сверстники, не впал в отчаяние. Он понимал, что надо искать своё место в жизни Ещё в госпитале он создал коллектив художественной самодеятельности, который выступал в госпиталях, колхозах, воинских частях. Там Николай Иванович нашёл любимую девушку Марию, создал семью. Родилась дочь Лида, появились внуки. Скончался Николай Иванович в 1996 году.

Всего лишь несколько коротких встреч двух молодых людей в страшное военное время… А какой глубокий след в их памяти они оставили! Николай Иванович писал: «Невозможно забыть того, как в палатах всюду раздавались стоны. Как сёстры говорили: потерпи, родненький немножечко и тебе будет легче! …Я страдал не только от физической боли, я страдал и морально. И вот в палату вошла девчурка. Она подходила к каждому раненому и ободряла словом. А мы раненые были такими, что вот-вот умрём –  не выживем! А на вид такой молодой и некрепкой девчурке, какой была Лёля Васильева, хватало нескольких слов, чтоб умирающий и морально подавленный человек уверовал в себя и становился убеждённым в то, что он выживет и будет нужным людям…»

Заключение

Тема нашего исследования очень узкая. Она рассказывает о судьбах только двух людей, но коллективная память народа, обращенная как в прошлое, так и будущее — священная память. Бессмертен подвиг советского человека, кто отстоял нашу страну от иноземных захватчиков.

На примере Ландина Николая Ивановича и Большаковой Елены Григорьевны мы показали, что необходимо уважать людей, переживших ужас войны. Память о них передавать из поколения в поколения. Война оставила глубокий след в душах Ландина и Большаковой, подорвала их здоровье. Она научила по-настоящему ценить жизнь.

Литература

1. Газета «КРАСНОЕ ЗНАМЯ» Орган Невельского райкома КПСС и районного Совета народных депутатов Псковской области. №57 от 12 мая 1985 года.
2. Никитенко Н. В. Место действия — тыл врага. Документальные очерки о партизанском движении и подполье в Невельском районе в годы Великой Отечественной войны. / Издательство ГУ « Псковский областной организационно-методический центр по подготовке и изданию Книг Памяти»; Псков, 2003—218с., стр.20.
3. Невельский сборник. Вып. 9 / Отв. Ред. Л. М. Максимовская; Ассоциация работников музеев России, Комитет по культуре администрации Псковской области, Администрация Невельского района, Центр правовой помощи им. Гарольда и Сельмы Лайт, Музей истории Невеля.- СПб.: Акрополь,2004.- 168с., стр. 102.
4. Гот Г. Танковые операции./Герман Гот-М.: АСТ; СПб.: Полигон, — 2006.-223, (1) с.: ил.- (Неизвестные войны), стр. 125.
5. Сборник документов и материалов по истории Псковского края (9—20 вв.) Учебное пособие. Псков. 2000. 628с., стр. 562.