Вызываю огонь на себя

Гвардейцы 21 гвардейской Невельской стрелковой дивизии

Когда утром 8 октября 1943 года фашисты повели усиленные контратаки на позиции 21 гвардейской Невельской стрелковой дивизии, на наблюдательном пункте вместе с командиром шестой батареи 122 миллиметровых гаубиц гвардии капитаном Антоновым, кроме меня, находились начальник разведки второго артдивизиона гвардии лейтенант Диденко, телефонист Иван Ухов. Тогда я занимал должность командира отделения разведки. Предупрежденный заранее о возможной танковой атаке, Антонов пристрелял ориентиры на танкоопасном направлении.

Предположение сбылось. Гитлеровские танки появились именно на этом направлении. Они шли на большой скорости к передовой.
— Смело идут, сволочи, открыто. Похоже прямо с марша, — сказал Антонов, наблюдая за танками в стереотрубу и докладывая о их появлении в штаб своего второго артдивизиона.
Как только первый танк приблизился к пристрелянному ориентиру, последовала команда на батарею:
— Ориентир номер один. Батарее пять снарядов, залпом, огонь!
Телефонист повторил команду в телефонную трубку. В ответ донесся звук залпа четырех гаубиц. Снаряды прошуршали над нами. И ударили по головным танкам настолько точно, что передняя машина закрутилась на одной гусенице, а после второго залпа замерла на месте и окуталась дымом.
Остальные танки полыхнули огнем своих пушек в нашу сторону. Звук выстрелов совпал с новыми разрывами снарядов наших гаубиц, от которых задымила еще одна машина противника. Но в этот момент грохот и ударная волна от разрыва танкового снаряда вблизи амбразуры наблюдательного пункта оторвала Антонова от стереотрубы, ударила о стену и швырнула на ноги телефониста. Подкосились ноги Диденко. И он молча осел у передней стены. Вдребезги разбитый бинокль выпал из его рук. Меня тоже отбросило от амбразуры, ударило о стену. На какое-то время я потерял сознание. Не пострадал лишь телефонист Ваня Ухов. Он сидел у задней стены на полу, ниже амбразуры. Ударная волна его не коснулась. Внутри наблюдательного пункта стало темно от гари, дыма и поднятой пыли. Ваня освободил ноги и придвинулся к амбразуре.
Танки проскочили зону первого ориентира и мчались на передовые окопы. Сзади и с боков машин бежали вражеские автоматчики, приближаясь к пристрелянному второму ориентиру. Надо было внести корректировку. И Ваня сделал это, передав на батарею новую команду:
— Ориентир номер два. Батарее семь снарядов, беглый огонь!
Телефонный провод на наблюдательный пункт тянулся По дну траншеи. Связь с батареей работала безотказно. Ваня торопил с открытием огня. Поднявшись на ноги, глянул в амбразуру. Хорошо виднелись два высоких столба дыма от горящих танков. Стрельба шла по всему фронту из всех видов оружия.
С левой стороны от наблюдательного пункта на прямую наводку выкатилась батарея 45-миллиметровых пушек и залпом ударила по атакующему противнику, Маленькие черные фонтанчики от разрывов снарядов поднялись среди перебегающих зеленых фигур. Танки, беспрерывно стреляя на ходу, пересекли траншеи и устремились в сторону огневых позиций наших батарей. Противнику удалось прорвать оборону и потеснить наши передовые стрелковые подразделения. Мы со своим наблюдательным пунктом оказались в тылу противника.

Ведя наблюдение, я услышал, как за спиной кто-то прыгнул в траншею. Повернул голову и замер от увиденного: в проходе стоял гитлеровец с направленным на меня автоматом. Сзади него толкался второй и старался через плечо первого заглянуть внутрь наблюдательного пункта. Первый немец что-то кричал и смысл слов его был понятен по знаку, даваемому автоматом: снизу вверх. Гитлеровец видел, что у меня нет в руках оружия. Не спуская с меня глаз и постоянно показывая своим автоматом, немец не видел сидящего на полу телефониста Ваню Ухова. При этом открылся ему правым боком. Ваня не растерялся. Его автомат не отказал. Очередь, посланная с близкого расстояния и наверняка, прошила врага. Он качнулся и грохнулся головой внутрь наблюдательного пункта, едва не достав моих ног. Я схватил свой автомат и полоснул очередью по второму немцу, убегавшему по траншее. Моя очередь скрестилась с Ваниной.
В наступившей тишине послышался стон комбата Антонова. Помогли подняться ему на ноги. Он посмотрел на амбразуру, на неподвижного Диденко, увидел трупы немцев и перевел взгляд на нас. Пытался что-то сказать, но от напряжения только поморщился.
— Связь? — выдавил комбат.
— Связь с батареей действует.
Комбат хотел что-то сказать, но не успел: на накате раз за разом разорвались три гранаты. Одна граната с длинной деревянной ручкой шлепнулась, в траншею между двумя трупами фрицев и оглушительно лопнула.
— Передай, — крикнул Антонов. — Цель — наблюдательный пункт. Батарее осколочными…
Ваня прервал передачу команды. На батарее ему не поверили. Антонов взял трубку. Старшему по огневой старшему лейтенанту Бондаренко приказал:
– Бондаренко, выполняй команду! Осколочными, беглый огонь!
Восемь снарядов (рвануло один за другим возле пункта, разогнав и разбросав вражеских солдат при попытке взять наблюдательный пункт. А вскоре общая обстановка на нашем участке изменилась в нашу пользу. К вечеру противник был выдворен за исходные позиции.