Танки не прошли

Подвиг 47 гвардейского артиллерийского полка

Командующий в 1942-1943 годах 3-й ударной армией генерал К. Н. Галицкий в своей книге «Годы суровых испытаний» вспоминал о боях под Невелем: «Начиная с утра 8 октября развернулись ожесточенные бои с контратакующими войсками. Всего в этот день враг ввел в бой вновь прибывшие части общей численностью не менее двух дивизий.
Наиболее сильный удар нанесли гитлеровцы западнее Невеля по позициям 69-го гвардейского стрелкового полка 21-й гвардейской стрелковой дивизии. Здесь в контратаке участвовало до полка фашистской пехоты с 12 танками при поддержке авиации. Им удалось потеснить наши подразделения на одном из участков и приблизиться к городу. Частью сил контратакующие подошли к огневым позициям 47 гвардейского артиллерийского полка.
Но дальше они не смогли продвинуться ни на шаг. По приказу командира артиллерийского полка майора В. В. Игнатенко две батареи, развернувшись, открыли огонь прямой наводкой по вражеской пехоте и танкам. В это время командир 69 гвардейского полка майор Ф. И. Ушаков выдвинул свой резервный батальон под командованием майора В. Н. Соловьева. Подоспели и несколько танков 78-й танковой бригады. Их силами при поддержке артиллерии майор Ф. И. Ушаков организовал контратаку. Вражеские подразделения, прорвавшиеся в распоряжение наших войск, были уничтожены. В ходе напряженного боя, продолжавшегося несколько часов, положение на этом участке было восстановлено».

Игнатенко Невель

Ночь с 7 на 8 октября прошла в напряженном ожидании. Еще вечером командир артполка майор Игнатенко предупредил командиров дивизионов:
— Разведка доносит о переброске на наш участок фронта танков и пехоты противника. Утром надо ждать контратаку, быть готовым к ее отражению. Находиться неотлучно на наблюдательных пунктах. На наблюдательные пункты командиров батарей пошлите своих представителей.
Командир второго артдивизиона капитан Анисимов ночью собрал личный Невель Гребнев фотосостав штаба и взвода управления и назначил представителей. К командиру четвертой батареи выделил своего заместителя лейтенанта Жирун, пятой начальника штаба капитана Заварзина и шестой — начальника разведки лейтенанта Диденко. Каждый взял с собой двух человек: разведчика и телефониста. Лейтенант Диденко взял меня и Ваню Ухова. Перед тем. как разойтись по батареям, комиссар дивизиона майор Баталов сообщил радостное известие:
— По «приказу Верховного Главнокомандующего в Москве вечером состоялся салют в честь освобождения Невеля. Многим полкам присвоено звание Невельские. Поздравляю со столь знаменательным событием, прошу довести до всего личного состава.
Расстояние до наблюдательного пункта комбата шесть преодолели быстро и незаметно Командир шестой батареи майор Антонов известие о присвоении соединениям почетных званий воспринял как должное, а о возможных контратаках ответил:
— Ничего, теперь отобьемся.
И сразу же обратился с предложением к Диденко:
— Людей отправлю на батарею. Там они будут нужнее, а здесь справимся без них.
Диденко согласился, и Ваня Ухов занял место у телефона.

Невель Гребнев фото
Наблюдательный пункт был оборудован на вершине небольшого холма, с подножья которого наверх тянулась траншея, оканчивающаяся входом в блиндаж. В сторону передовой немцев смотрели две амбразуры. Правая со стереотрубой для командира батареи, левая — для остальных наблюдателен.
Рассвет наступал медленно, в сторожкой тишине. Незаметно уснул Ваня Ухов. Чтобы не проспать позывные зуммера, телефонную трубку бинтом накрепко привязал к уху. Время от времени Ваня поднимал голову и вызывал батарею:
— Как слышите? Проверка.
Майор Антонов и лейтенант Диденко стояли у правой амбразуры и тихо беседовали. Я вышел в траншею. Здесь было прохладнее, больше обзора и спать хотелось меньше. По мере наступления рассвета фронт оживал. Минометы и пушки немцев начали обстрел наших передовых позиций. Когда рассвело и обстрел достиг наивысшего напряжения, показались танки. Они шли на большой скорости.
Майор Антонов, наблюдавший за ними в стереотрубу, сказал Диденко:
— Смело идут, сволочи. Ну, да мы им смелость эту укротим сейчас.
Комбат не был кадровым офицером. До войны работал в средней школе учителем. Говорил же так уверенно сейчас потому, что, предвидев возможную танковую атаку именно по этому направлению, заранее пристрелял ориентиры, миновать которые танки не могли. И как только они подошли к первому ориентиру, подал команду:
— Ориентир номер один. Батареей по пять снарядов, беглый огонь!
Ваня Ухов повторил команду в телефонную трубку. В ответ глухо хлопнули четыре 122 миллиметровые гаубицы. Снаряды прошуршали над наблюдательным пунктом и ударили по первым двум танкам. Ударили точно. Передний танк закрутился на месте. Я успел заметить, как из окопов первой линии какой-то смельчак выстрелил из противотанкового ружья. Танк окутался черным дымом.

Невель Гребнев фото
— Даешь еще огня! — закричал комбат.
Остальные машины, не сбавляя скорости, взяли вправо и влево, обошли подбитые. Стволы их пушек полыхнули огнем в пашу сторону. Комбат успел прокричать, предупреждая нас:
— Проскочат ориентир!
Взрывная волна от прямого попадания снаряда в правую амбразуру оторвала его от стереотрубы, ударила о стену и бросила на Ванины ноги. В тот же миг молча опустился у стены начальник разведки. Разбитый бинокль выпал из его рук. Я находился у левой амбразуры и пострадал меньше, потеряв на какое-то время сознание. Ваня Ухов сидел у задней стены на полу, и взрывная волна его там не достала.
Ваня не забыл предупреждение комбата, подобрался к амбразуре. Сначала глянул в окуляры стереотрубы, но ничего не увидел: оптика оказалась разбитой. Уже простым глазом увидел, что оставшиеся десять танков проскочили зону первого ориентира и мчатся на наши окопы. Перед ними комбатом был пристрелян второй ориентир, и Ваня взял командование на себя.
— Ориентир номер два! По десять снарядов, беглый огонь!
Телефонный провод тянулся по дну траншей. Связь с батареей действовала. Ваня кричал в трубку, торопя с открытием огня. Его крик я и услышал, когда очнулся от удара. Поднялся и пошел к амбразуре. Долго не мог разглядеть, что же происходит на переднем крае. Потом увидал два высоких столба дыма от горевших танков, автоматчиков. Стрельба шла всюду и из всех видов оружия. С левой стороны на прямую наводку выкатилась батарея 45-тимиллиметровых пушек и ударила по атакующим.
У самых окопов взвились разрывы стрелявших по команде Вани Ухова гаубиц. Танки смешались, стараясь рассредоточиться вдоль фронта и уйти из-под обстрела. Бежавшие за танками автоматчики залегли. На месте разрывов остался еще один танк. Остальные, не прекращая стрельбы, протаранили наши окопы и устремились в сторону огневых позиций батарей.
— Ваня, — закричал я. — Передай на батарею, чтобы приготовились к отражению танков прямой наводкой.
… Какое-то время бой гремел позади нас. Мы поливали из автоматов отставших гитлеровцев. Но вот немцы стали поспешно отходить. Тут же, обгоняя их, прошло несколько танков. Они полным ходом удирали обратно. А вокруг поднимались фонтаны взрывов.
Мы не сразу заметили, как оборвался гул боя. В наступившей тишине услышали стон комбата. Помогли ему подняться на ноги.
Он посмотрел в амбразуру, увидел горящие танки, трупы фашистов. Попытался что-то сказать, но от напряжения только поморщился.
Ваня прокричал ему в самое ухо:
— Атака отбита, комбат! Все в порядке. Не пропустят артиллеристы-невельцы гитлеровцев в освобожденный Невель.
М. ЧУРКИН, бывший разведчик 47 гвардейского артиллерийского полка.
«Красное знамя» 1973 год

Поделиться в соц. сетях

Опубликовать в Google Buzz
Опубликовать в Google Plus
Опубликовать в LiveJournal
Опубликовать в Мой Мир
Опубликовать в Одноклассники