Я кланяюсь под сводами России

ПОКЛОН
Нас понемногу многие растили,
А больше всех за то, что я окреп,
Я кланяюсь под сводами России
Любви людской, в которой — свет и хлеб.
И сам стремлюсь прожить свой век влюблено,
Не забывая до последних дней,
Что слишком мало низкого поклона
Для тихой благодарности моей.

СРЕДИ ЦВЕТОВ
Одуванчик, словно микрофон.
Над июньским лугом вознесен.
И вокруг него стоят цветы
В платьях ненаглядной красоты.
Светит солнце иль блестит роса —
На лугу не молкнут голоса.
Ходит по тропинке дачный люд.
— Сказка! — говорю. — Цветы поют.
На колени стать иной готов,
Чтоб послушать пение цветов.
Прок в таком порыве — небольшой:
Эти песни слушают душой.

ГАРМОШКА
Не слыхать гармошкиных страданий,
И порой тоскливо — невтерпеж…
Что же делать,
Друг мой стародавний,
Каждый звук ко времени хорош.
Наши годы — это наша зрелость,
И безумно было бы почти
С песнею, что в молодости пелась,
По деревне нынешней пройти.
Из дорог, которые, казалось,
Не имеют счета и конца,
Лишь одна дорога
Ей осталась —
Наши деревенские сердца.

ДУМЫ НА ПРОСЕЛКЕ
Я не люблю эти толки:
«Что с нас — в деревне живем».
Можно на малом проселке
Думать о деле большом.
К цели стремиться — не кружно,
Видеть ее — не в окне.
Можно и главное — нужно.
Сердцу. И целой стране.

***
Ты для жизни рожден—
так с любовью живи.
Не пытаясь ее подменить любованьем.
Потому что презрительно жизнь без любви
Называется существованьем.
Что за счастье в семнадцать, да и в сорок пять,
Эти звезды, и травы, и воды, к сушу
Через свой созерцающий взгляд пропускать
И ничем не затрагивать душу?

***
В кармане — направленье от врача.
Не торопись, однако, сгоряча
Перед больничной строгой тишиной
Выбрасывать из сердца шар земной,
Оставив легкомысленно себе
Лишь хлопоты о собственной судьбе.
Образовавшаяся пустота
Тотчас же будет болью занята.

***
Не одни соловьиные трели
Нам достались в местах дорогих,
Жизнь кипела — и мы не сидели,
Мы седели не меньше других.
Старый друг мой, не надо печали,
Потому что в бессменном труде
Мы дивиться еще не устали и цветку, и далекой звезде.
Будем помнить, чтоб с нами не сталось,
В звоне дня и в полночной тиши,
Что всегда начинается старость
Не с седин, а с остывшей души.

ПОСАДИТЕ БЕРЕЗКУ

Под весенним небом веселым,
В любопытном кругу скворцов
Мы хлопочем над частоколом
У широких наших домов.
Ох, заборчики расписные.
Сколько леса не первый раз
В голубые дни по России
Извести придется на вас?
Рейки, столбики… Нет им счета.
Говорят: красиво. Чудак.
Я не против красы, но что-то
В этом деле нынче не так.
Забывает моя деревня,
Да и в городе норовят
Позабыть о том, что деревья —
Самый красочный палисад.
Пусть штакетник — словно граненый.
Пусть эмаль сверкает на нем.
Только прелесть липы и клена
Не заменит он нипочем.
Посадите березку, тополь.
Выбирайте. Выбор большой.
Сто деревьев — каждое с теплой,
Осветляющею душой.
Не ограда будет — отрада,
Ветру, птицам — всем интерес.
Не берите топор. Не надо.
Отправляйтесь с лопатой в лес.

САМОЛЕТ
Есть в мире необъятном самолет,
Который мне покоя не дает.
Он над моей деревней не кружит —
Он рядом, за околицей, лежит.
Зимой впервые встретился я с ним.
С той встречи миновало сорок зим.
…Невдалеке гремел воздушный бой.
Мать вышла и меня взяла с собой.
Провыл над нами самолет, едва
Не врезавшись в седые дерева.
Летящему железному костру
Он был подобен на своем лету.
Алели звезды крупные на нем —
И скрылись вновь за дымом и огнем.
За крайнею избою грохнул взрыв,
По всей деревне окна расстеклив.
Перекрестилась и сказала мать:
«А парашюта что-то не видать…».
О, память детства: вижу до сих пор
Тот самолет, похожий на костер.
С ним вековечно не расстаться мне,
ведь самолет лежит в родной земле —
В живой земле, в которую и я
Сойду для продолженья бытия.
Мы будем вместе: я и самолет,
Который мне покоя не дает.

Г.Г. Тумарев
“Красное знамя” 1980-1985 год

Поделиться в соц. сетях

Опубликовать в Google Buzz
Опубликовать в Google Plus
Опубликовать в LiveJournal
Опубликовать в Мой Мир
Опубликовать в Одноклассники