Рекрутские наборы в Невеле
Из материалов Государственного архива Псковской области за 1842, 1872 и 1873 годы
Армию в Российской империи уважали и даже нередко любили, но не все в ней желали служить. Об этом свидетельствуют исторические документы. О рекрутских наборах в Невельском уезде наиболее полные материалы хранятся в Государственном архиве Псковской области за 1842, 1872 и 1873 годы. Из них следует, что в нашем городе в 1872 году было учреждено Рекрутское Присутствие, которое и занималось призывом на военную службу. Территориально в него входили три уезда: Невельский, Себежский и Городецкий, ныне Городокский район Витебской области. Рекрутский набор начинался с Указа Императора об объявлении высочайшего манифеста, на основании которого в Витебской губернии образовывался специальный Комитет.
После определения Комитетом сроков, мест и других условий очередного рекрутского набора на местах начиналась сдача рекрут в армию. В Рекрутское Присутствие прибывали, так называемые, отдатчики с кандидатами в рекруты. Отдатчики были от сельских волостей, от помещиков, а также от жителей Невеля. Причем, от христианского общества — свой отдатчик, от еврейского — свой. При определенных условиях закон допускал замену одного сына, призываемого в рекруты, другим, которого при этом называли «охотником», за что уплачивались деньги в казну и самому «охотнику».
В Рекрутском Присутствии работал городской врач, который строго следил за тем, чтобы ни один больной рекрут не был направлен в войска. Вот например, две записи в документах об этом: «… сверх того отослан в больницу на испытание крестьянин Карулинской волости Щербенского общества деревни Плешково Тимофей Миронов по причине язв на бедре возле мошонки с правой стороны и гноетечения из ушей». И второе: «…из дел Присутствия видно, что Филимон Филиппов при наборе 1871 и 1872 годов был представлен к приему в рекруты, но признан негодным по причине расширения вен с образованием узлов на левой стороне нижней конечности…» (Ф. 784 оп. 2, д. 1, стр. 7,8). По результатам проверки рекрутов издавался приказ, в котором предписывалось: «принятых сего числа 15 человек рекрут передать Военному Приемщику, а отдатчикам вручить открытые предписания на внесение в Казначейство следующий вспомогательный капитал денег по 2 руб. на каждого отданного рекрута, а за охотника 25 руб., а также на провиант, одежду и жалование по расчету 1870 года». (Там же, стр. 8.)
В архивных документах хранится очень много прошений глав семейств об освобождении их сыновей от призыва в рекруты по различным причинам. Например, мещанка еврейского общества города Городок Боня Говборх сообщает, что у нее всего два сына, старший живет давно отдельно, а младший Давид «состоит при мне для поддержания меня при старости и бедности моей. Городецкий же еврейский Кагал, прикрывая хорошего состояния семейства, имеющие по семь и более душ, не желая, чтобы из оных поступали в рекруты, неправильно донес Начальству…» (там же, стр. 9). Далее она просит оставить ее сына дома, а в рекруты предлагает забрать сыновей из богатых и многодетных еврейских семейств.
Сохранилось в архиве и обращение в Невельское уездное по воинской повинности присутствие от помещика имения Долыссы коллежского секретаря Трубчинского Карпа Васильевича от 6 июня 1880 года: «…так как я вдовый и мне от роду своего 61 год, числюсь уже вышедшим из ряда способных к труду людей и у меня, кроме сына Петра (именно его забирали в рекруты – ред.), есть ещё 4 сына несовершеннолетних и малолетних, <…> имеются ещё 4 малолетних дочери, которые требуют ещё попечения о них. Имея в виду, что второй сын мой Антоний будет призываться к отбытию воинской повинности в будущем 1881 году, и что законом 51 ст. Устава воинской повинности разрешено старшим братьям заменять младших, <…>моё же положение требует оставления при себе Петра для ведения хозяйства и для воспитания малолетних детей, так как всё хозяйство хочу передать ему — старшему сыну Петру, заблаговременно к хозяйству приученному». (Ф. 789, оп. 1, д. 3, стр. 100).
30 мая 1871 года из Витебского Губернского Правления в Невельскую Рекрутскую комиссию поступил анализ проведения рекрутского набора в Динабургском уезде Витебской губернии и вскрытых при этом недостатках.
Сегодня, через 140 лет, лучше понять истинную обстановку, при которой проходили рекрутские наборы, поможет читателям знакомство с отрывками из этого документа:
«…при сем рекрутском наборе замечены следующие неудобства:
1) самое величайшее затруднение для Думы — отбывать рекрутскую повинность, для которой городское общество избирает рекрутских старост большею частью неграмотных и нерасторопных и не совершенно трезвого поведения, кои имеют в виду только пользоваться общественными деньгами, собранными для сдачи рекрут…
2) пред набором, по объявлении очередных списков обществу, почти все назначенные к оному в Думу для вынутия жребия не являются и стараются скрываться, в особенности старообрядцы и евреи, поэтому посылаемые Думою рекрутские старосты постоянно разъезжают по городам и селениям не только своего уезда, но и других губерний, для отыскания очередных рекрут, на что издерживаются значительные деньги и время, при этом часто случается, что найденного рекрута отбивают силою, особенно буйные старообрядцы, и даже женщины обливают их кипятком и разными нечистотами, и эти несчастные посланные возвращаются со знаками побоев и порваной одеждой часто не взявшие ни одного рекрута. А чтобы это устранить, необходимо обязать старших в семействах и всех, у коих призываемый находится, по требованию доставлять в Думу или отдавать земской полиции для пересылки, в противном случае подвергать таковых тюремному заключению и штрафу, пока не будет найден скрывающийся от рекрутства. Этим восстановится справедливое отбывание рекрутской повинности, и прекратятся беспрерывные жалобы на тех, кои за скрывающихся призываются к очереди…
3) рекрутские старосты, ездив за рекрутами, могут употреблять на зло доверие общества для своих выгод, и проверять их действия нет никакой возможности, даже следует полагать из приносимых голословно жалоб, что они сами из корыстных видов скрывают очередных, а с не состоящих на очереди страхом вынуждают плату» (Ф. 784, оп. 1, д. 29, стр. 166. Орфография сохранена редакцией).
Несмотря на эти и другие недостатки рекрутских наборов, комплектование армии Российской империи было всегда делом государственной важности, а дисциплина в ней поддерживалась не только на вере в Царя и Отечество, но и на строгости закона. Еще в известном в истории Уложении Царя Алексея Михайловича описаны наказания, полагавшиеся тем, кто уклонялся или бегал от службы. Простым ратникам за это полагалось битье кнутом и возвращение на службу. Дворянам за то же самое на первый раз — кнут, а за второй и следующий — кнут с уменьшением оклада и поместья. За трусость или дезертирство — голова с плеч и конфискация поместья. Петровский «артикул воинский» 1715 года за дезертирство предусматривал только два вида наказания: смертную казнь или порку с возвращением в строй.
Публикация В. Колондука
«Невельская жизнь», №3 (98), март 2012 г.
Книга “Истории Невельской жизни” стр. 86-89