Невель, 1922 год
Большевистские чистки 1922 года
Приближалась 5-я годовщина Октябрьской революции, и невельские власти готовились широко отпраздновать ее первый юбилей. В архиве хранится следующее объявление председателя правления профсоюза Совработников: «…в понедельник 6-го см.в 6 часов вечера в помещении театра Народного дома имени Карла Маркса состоится торжественно-пленарное заседание, посвященное 5-летию Октябрьской революции. Вход по билетам для членов правления, месткомов, фабзавкомов и уполномоченных.
Во вторник 7-го в 11 часов утра все члены всех союзов собираются к Дому союзов, откуда направляются на площадь Карла Маркса, где произойдёт парад.
Шествий по городу не будет. Союзы после парада направляются к Дому Союзов, откуда расходятся по домам. Явка всех членов союза на парад в порядке профессиональной дисциплины обязательна». (Гос. архив Псковской области в городе Великие Луки, ф. 382, опись 1, д. 22, стр. 97).
После парада на площади К. Маркса невельская милиция в полном составе принимала присягу. Затем состоялся митинг, и под духовой оркестр прошла закладка памятника К. Марксу. Все мероприятия проводились с целью «в этот день широко популяризировать перед массою Советскую Республику, как классовое государство, разъяснять массам победы Советской Республики на фронте внутренней и внешней политики за 5 лет существования». (Р-107, оп. 1, д. 24.)
1922 год знаменателен тем, что в связи с приближающейся смертью вождя революции Ленина в Кремле разворачивалась борьба за власть, которая в итоге привела к установлению в стране сталинского режима. На территории советской России с новой силой обострилась классовая борьба за победу социализма в одной отдельно взятой стране.
Чтобы понять реальное состояние дел в Невеле в то время, необходимо познакомиться с протоколами закрытых заседаний и совещаний коммунистов, а не с их речами на митингах перед, как они выражались, массами. Так, 15 августа 1922 года состоялось заседание Невельского уездного комитета РКП(б). С докладом на нём выступил 32-летний Макар Бобков – председатель уездного исполнительного комитета и одновременно – военный комиссар уезда. Кстати, не сколько лет он был для нашего уезда «бог, царь и воинский начальник». В своём докладе товарищ Бобков отметил: «На местах не вполне благополучно: засилье кулаков, власть бездействует, процветает самогонка, взяточничество и проч. Должен сказать, что волостные аппараты очень слабы. Объясняется это явление следующим: а) плохим количественным и качественным составом волкомячеек, не могущих должным образом руководить и контролировать местные органы власти, б) тяга в последнее время населения избирать в волисполкомы хозяйственников, из-за чего партийные товарищи входят в исполкомы в меньшинстве, в) перевыборов не было более года, отчего естественным явлением вытекает усталость волработников (волостных работников. – Ред.), г) не выплата жалованья с января месяца заставляет неустойчивый элемент развращаться, а честных работников ставит в крайне тяжёлые материальные условия, поступают ежедневно из волостей заявления об увольнении, д) в некоторых волостях нет совершенно секретарей, а в других они крайне разложились, берут взятки.
Для выплаты волостям жалованья прислан один миллиард рублей, задолженность им – около 9 миллиардов рублей, думали провести мирские сборы, но за неимением хлеба накануне урожая, реальной помощи они не принесли. В связи с бандитизмом в семи волостях образованы Ревкомы. В смысле политическом на ближайшее время, по разным сведениям, положение спокойное. Отношение крестьян к Советской власти не враждебное.
Бандитов крестьяне тоже выдали бы, т. к. они в последнее время крайне надоели, но боятся мести, чувствуется неуверенность в твёрдости за кона. С уездными учреждениями вопрос обстоит не лучше, сказывается, прежде всего, отсутствие денег, материальной необеспеченности и проч.
Самый больной отдел – земельный. В весенний период были предприняты меры по усилению его партработниками, но сейчас их ряды поредели, осталось 2 работника, окружает их много спецов (агрономов, землемеров), элемент подо брался очень ненадёжный, нужно было бы сделать чистку земотдела на 70%, но трудно провести, т.к. штатные должности замещаются спецами, а их нет».
Ведущие коммунисты уезда в своих выступлениях поддержали докладчика в том, что обстановка сложная, но всё-таки кадровые чистки необходимы… Секретарь Уездного Исполкома призвал «в от ношении УЗУ (земельного управления) сделать беспощадную чистку, то же и с составом судей. В коммунальном отделе были Цадкин и Кузнецов, маравшие учреждение, но теперь оно на высоте».
Товарищ Айзисон заметил: «Во многих волостях нет Советской власти. Некоторые волисполкомы или не существуют, или утонули в самогонке. Особенно плохо в бандитском районе. В некоторых волостях настоящие гнёзда контр революции. В УЗУ много таких лиц, которых нужно немедленно выгнать: пусть лучше будет пустое место, революция от этого не пострадает. Эти люди сеют в деревне контрреволюцию. В милиции, несмотря на чистку, осталось много не годного элемента».
Секретарь уездного комитета больше виков товарищ Баранов назвал причины такого положения в уезде: «1) Отъезд на летнее время многих товарищей, 2) НЭП влияет разлагающим образом на умы». По его мнению, «сам Исполком слаб: т. Бобков занят в военкомате, т. Бояр занят в УЗО, а больше там никого нет. Что касается других отделов, то нужно сделать чистку, нужно показать, что советская работа поднимается. Дальше нужно уделить больше внимания налоговой поли тике, в этом вопросе до сего времени был застой. Немедленно нужно провести в жизнь слияние отделов, тогда механически сократится штат служащих».
Все учреждения Невельского уезда, в соответствии с временными правилами о службе, учреждёнными Советом Народных Комиссаров, представили в Исполком списки своих сотрудников с кон кретными предложениями о сокращениях, перемещениях по службе и т.п. Были уволены десятки учителей, некоторые судьи, ряд работников библиотеки Полибинского детского дома, несколько сотрудников педагогического техникума, коммунотдела, райсобеса, заготконторы, земельного управления и т.д. Подлежал сокращению как родственник семьи торговцев секретарь управления невельской щетинной фабрики Гинзбург, однако, руководство фабрики попробовало вступиться за него и обратилось в уездный исполком: «…щетинная фабрика сообщает, что, во-первых, т. Гинзбург уже давно собирается перейти на жительство в отдельности от родителей, что в настоящее время он уже совершил, как видно из приложенной при сём справки, заверенной милицией, во-вторых, т. Гинзбург работает в Управлении фабрики уже 3 года, ознакомился со всеми разнообразными сортами щетины, вырабатываемой на фабрике, и таким образом специализировался в своей работе, так что трудно заменить его каким-нибудь другим работником». (Ф.Р-107, оп. 2, д. 162, с. 548.) Однако, Гинзбург был уволен со службы. Но если внимательно изучать документы того далёкого времени, то можно увидеть, что и большевики делали исключения из общих правил для своих родственников и близких им людей.
Говоря сегодняшним языком, их действиям порой была присуща коррупционная составляющая. Возьмём конкретный пример. В поданном уездным земельным Управлением списке сотрудников на увольнение стоит фамилия некоего Алексея Додора – юрист-консульта. Однако, в исполкоме кто-то синим властным карандашом вычёркивает её. 21 октября 1922 года приказом № 155 по невельскому уездному земельному Управлению он назначается секретарём отдела землеустройства, а с 22 декабря – секретарём всего управления. Всё бы ничего, но в это же время его родной брат Григорий Додор занимает должность начальника Управления образования невельского исполкома. А если почитать автобиографию главного учителя уезда, то из неё следует, что он вместе с председателем исполкома и военным комиссаром уезда Бобковым учился когда-то несколько лет в Туричинской школе. Этому факту и восхищению личностью своего друга Григорий Додор посвятил целых два абзаца своей авто биографии. Она также хранится в архиве в г. Великие Луки. (Ф.Р-107, оп.2, д.207, стр. 213.)
Но по остальной части простых, «не повязанных» с властью людей, «красное колесо» репрессий прокатывалось неминуемо и безжалостно. Кому-то может по казаться, что в описываемых кадровых чистках и увольнениях по политическим и иным мотивам ничего страшного, по сравнению с расстрелами 30-х годов, не было, однако, это не так. Как правило, семьи были многодетными, и оказаться безработным в то время означало стопроцентное попадание в безвыходную жизненную ситуацию. Это сегодня можно получить в Центре занятости населения пособие по безработице и где-то ещё подработать на стороне. У большевиков для «неугодных элементов» пособий не было. Кстати, в случае с Алексеем Додором справедливость всё-таки восторжествовала. В архиве хранится секретное донесение ГПУ, в котором сообщается о его пьянстве и взятках. Через год Додор был снят с должности секретаря УЗУ.
Однако, в 20-е – 30-е годы прошлого века торжество закона или справедливости наступало в редких случаях. Об этом красноречиво говорят факты репрессий против собственного на рода, проводимых большевиками. Кроме «класса эксплуататоров» массово преследовались бывшие офицеры русской армии (не Белой, а Русской, те, кто с 1914 по 1918 годы сражались за Родину с врагами нашего Отечества), не довольные советской властью крестьяне, российская интеллигенция, бывшие госслужащие, священники и просто верующие люди. В течение десятилетий гноились в ГУЛАГах, подвергались репрессиям и вытеснялись в эмиграцию самые активные и неугодные большевикам граждане.
Публикация В. Колондука
«Невельская жизнь» № 11 (69), ноябрь 2009 г.