Невель в 1917–1918 годы
Картина жизни Невеля и Невельского уезда в момент Октябрьской революции и последующие за ней первые годы
Уже невозможно в полном объеме восстановить всю картину жизни нашего города и уезда в момент Октябрьской революции и последующие за ней первые годы. Очевидцев, а тем более участников тех событий, к сожалению, давно нет в живых. Документов сохранилось совсем немного, так как наш городской довоенный архив оказался разбросан по многим городам. Поэтому в данной статье я познакомлю читателей с кое-какими свидетельствами и материалами, обнаруженными в архивах и отдельных публикациях.
Знакомство с архивными материалами дает представление о том, что власть, наступившая после 25 октября (7 ноября по новому стилю) 1917 года, коренным образом изменила жизнь всех без исключения невельчан.
Первый невельский уездный Совет был образован еще в марте 1917 года, но под влиянием меньшевиков (как считали большевики) утратил свои революционные позиции. Но после июльских событий в Петрограде резко возросло влияние большевиков как в Совете, так и в невельском воинском гарнизоне. Во время прений на заседании совета вечером 25 октября 1917 года была получена телеграмма Петроградского Совета о победе вооружённого восстания. По прибытии из столицы Саркисьянца и Рошаля большевики приступили к захвату власти в городе. «Всё внимание большевистской организации в этот момент было обращено на задержание эшелонов солдат, направленных с контрреволюционной целью в Петроград. (Историко-экономический очерк Невельского уезда, стр. 71, 1925 г.) Вскоре после Октябрьской революции в уезде был создан Военно-революционный Комитет. В ноябре при содействии ВРК был образован новый Совет, 18 декабря 1917 года создается военный трибунал.
Осенью 1918 года в Невеле, как и по всей стране, полным ходом шли аресты офицеров царской армии и «правых эсеров» в связи с покушением на Ленина 30 августа на заводе Михельсона в Петрограде. Витебский ГУБКОМ 5 сентября постановил: «Все члены партии правых эсеров должны объявить о выходе из партии и опубликовать это в местных газетах, тех же, кто не сделает этого, удалять со службы».
Необходимо заметить, что в Невельском Совете депутатов служило более 120 человек, среди которых было довольно много офицеров и эсеров. Полным ходом шел процесс национализации домов и «уплотнение» бывших владельцев. Сохранился список национализированных домов с указанием новых владельцев. Приведем его полностью: дом Авербуха – отдел здравоохранения; дом Гинзбурга – ГПУ; дом Аксельрода – милиция; дом Смирнова – отдел социального обеспечения; дом Шевелева – коммунальный отдел; дом Шапиро – отдел народного образования; дом Виндаровича – экономический от дел; дом Рябчика – уездный комитет РКП(б); дом Медведева – уездный сов нархоз; дом Ханина – военкомат; дом Захаревича – мобилизационный отдел.
В октябре 1918 года в городе началась кампания по сбору чрезвычайного налога с буржуазии.
Невель по разнарядке, присланной из Витебска, дол жен был собрать и сдать 490 тыс. рублей. Для сбора налога организована комиссия из рабочих, которые получи ли следующую инструкцию: «Не останавливаться ни перед чем, вплоть до ареста и конфискации имущества». Однако, сбор денег шел медленно. Все оправдывались отсутствием хорошей торговли из-за военных действий. Девять представителей местной буржуазии обратились в исполком и комиссию с предложением разложить налог и на дворян уезда, у которых есть недвижимость и доходы от собранного урожая. Новые списки прибавили еще 119 фамилий. В архиве сохранились десятки личных заявлений граждан о сокращении размеров налога.
Так, Залма Гурович, владелица галантерейной лавки, в заявлении пишет: «Я, борони бог, не отказываюсь от налога, а только покорно прошу уменьшить его, чтобы можно было уплатить».
Гражданин Моносов, проживающий по Бебелевской улице, в своем прошении пишет: «Я имел швейную кожевенную лавку, которая опечатана уже более 2-х месяцев, между тем, я старик 63 лет, на попечении моем находится семейство в 12 душ, состоящее исключительно из женщин и детей. Сын мой был 3 года на фронте и теперь находится на службе в Конском запасе, так что я один нетрудоспособный старик, не имеющий никаких заработков более 2-х месяцев, при такой дороговизне должен прокормить такое семейство, то у меня не хватит не только для таковых налогов, но и для насущного хлеба».
А по прошению о снижении революционного налога советского служащего Зискина, работавшего в уездном отделе здравоохранения был проведен осмотр его квартиры. Доклад об этом приведем в полном объеме:
«Согластно Вашего распоряжения сего 3 декабря, мною Членом Комиссии была осмотрена квартира и поскольку представилось возможным выяснено материальное положение гражданина Моисея Зискина, проживающего по Урицкой (Никольской ул.) в доме Короткина, подавшего заявление о неправильном обложении налогом в сумме 2000 рублей. Прибыв на место, нашел следующее: квартира Зискина, состоит из 2-х комнат, кухни и аптекарского магазина последний по реквизиции товаров закрыт, осматривая домашнюю обстановку и находившуюся в ней мебель, казалось-бы, что люди, проживающие в токовой, принадлежат к средней группе. Слагаясь (орфография сохранена. Ред.) на слова Зискина о том, что он состоит на службе в Отделе Здравоохранения выяснилось, что он действительно слу жит в названном отделе и Заведующий Отделом Здравоохранения т. Машевский словестно свидетельствовал, что от гр. Зискина было реквизировано аптекарских товаров приблизительно на 1000 рублей и что сам Зискин проживает лишь заработной платой.
Заключение: Вышеизложенные факты действительно заслуживают внимания, но принимая к сведению то, что гр. Зискин торговал в магазине почти три года, и если можно выразиться в самое спекулятивное время, считаю возможным наложить на него налог по усмотре нию Комиссии, но не менее 200 рублей».
На этом докладе какой-то начальник карандашом написал следующее: «Ходатайствую об исключении Зискина со списков плательщиков революционного налога». Скорее всего, Зискин выкрутился, все-таки он был советским служащим. Повезло также и старику Моносову. 19 ноября 1918 года комиссия Невельского исполкома Совдепа, рассматривая ряд прошений, уменьшила ему размер налога с 1000 рублей до 200. Прошения 25 граждан и 23-х домохозяев деревень Кухарево и Вараксино были в этот день отклонены, 4-м – налог увеличили, а трое капиталистов были обложены налогом повторно.
Процесс «выбивания» чрезвычайного налога затянулся до середины 1919 года, когда в отчете появились сведения о том, что Невель собрал 400 тысяч рублей.
Власть решала в этот первый после революционный год множество вопросов – от эпохальных, до курьезных.
Предлагаю читателям ознакомиться с протоколом заседания Президиума Невельского Исполнительного Комитета от 20 августа 1918 года.
«Протокол заседания президиума Невельского исполкома от 20.08.1918 года
Слушали:
- Заявление гр. Пассовой о том, что у нее во время реквизиции по городу был забран хлеб печеный в размере 10 фунтов, который на месте был съеден красноармейцами.
- О советской мастерской, о том, что работа в мастерской производится ненормально; производятся систематические хищения материала и замечается значительная часть рабочих в пьянстве, во главе которых стоит сын заведующего мастерской Собницкий.
- О бегстве заведующего Медицинским Отделом Бредиса с казенными деньгами в размере 50 000 рублей.
- О наложении штрафа на лиц, неподчинившихся обязательному постановлению Исполнительного Комитета об открытии и закрытии торговых заведений по новому времени: гр-н Минца, Нейштата, Песока и Генделя.
Постановили:
Предложить Продовольственному Отделу выдать за счет Продовольственного Отдела по реквизиции хлеба гр-ки Пассовой в размере 10 фунтов печено го хлеба.
Поручается Отделу Труда провести детальную чистку всех негодных элементов, немедленно рассчитать без всяких на то предупреждений и вознаграждений за не проработанное время, Представить точные сведения сколько числится денежных сумм за заведующим Бредисом по расходным документам. Послать телеграмму в Губсовдеп о распоряжении задержания Бредиса.
Означенных лиц, замеченных в неисполнении обязательного постановления исполкома от 20.07.1918 года об открытии и закрытии торговых заведений Минца, Нейштата, Песока и Генделя оштрафовать за неисполнение постановления 500 рубл. каждого.» (Орфография сохранена. Ред.)
В городе регулярно проходили собрания и диспуты людей на различные общественно значимые темы. 20 августа 1918 года, например, в 8 вечера в переполненном зале театра «Звезда» проходит митинг на тему: «Революция и молодёжь», 3 декабря 1918 года при огромном стечении народа (до 600 человек) в продолжении нескольких часов (с 8 вечера и до глубокой ночи) прошел диспут о религии.
Приказом Исполкома Невельского уезда №4 от 6 сентября 1918 года власти объявили о выработке проекта по переименованию к 7-му ноября (к 1-й годовщине революции) всех улиц Невеля. Улицы «впредь должны быть наименованы именами – названиями павших в борьбе за дело революции борцов».
Также объявлялось об обязательном праздновании всеми невельчанами годовщины Октябрьской революции. «Виновные в нарушении обязательного постановления подвергаются штрафу в 500 рублей, а в случае несостоятельности к 3-м месяцам Рабочего дома». Организационно-информационному агитационному подотделу предписывалось «озаботиться своевременно о назначении ораторов для поездки по всем волостям с воззваниями и литературой в день 25 октября для ознакомления гр-н уезда о Великом значении Октябрьской революции». (Орфография сохранена, ред.)
Было издано 10 тысяч экземпляров биографии В.И. Ленина, организован приют для детей, открыт народный дом им. К. Маркса. Накануне праздника были переименованы центральные улицы, которые теперь стали носить имена героев революции.
Для придания городу нарядного вида было принято решение «очистить площадь К. Маркса перед исполкомом от навоза, грязи, мусора, снести ларьки на б. Сенную площадь». Все это было выполнено к началу ноября.
Первый год советской власти в Невеле подходил к концу…
Публикация В. Колондука
(Использованы материалы ГУ «Государственный архив» в г. Великие Луки и издания невельского отдела народного образования. «Историко-экономический очерк Невельского уезда», 1925 год.)
«Невельская жизнь» № 11 (25), ноябрь 2005 г.
«Истории невельской жизни» стр. 165-170