Проблема этнокультурной идентичности в пограничных областях

Алексей Васильевич Хашковский

Доцент кафедры философской антропологии
Института философии человека
Российского государственного педагогического университета им. А.И.Герцена

Проблема этнокультурной идентичности представляется мне весьма важной. Несмотря на рост социальной мобильности, глобализацию, смешение народов и культур,  фактор религиозной и А.В. Хошковский Чернеоцово Невельский район фотонационально-культурной  самоидентификации выходит порой на первый план. Особенно важным он становится, когда речь идет о ситуациях социального (религиозного, расового, национального, классового) конфликта, о политическом, экономическом, военном противостоянии больших и малых групп людей. Поляризация населения по национально-культурному (сюда автор включает и «религиозному») принципу активно используется политиками всех уровней. Так, в период выборов некоторые из них активно разыгрывают национальную «карту» – выступают в защиту этноса от его «врагов». На уровне глобальной политики некоторые страны – в первую очередь США – активно сеют «управляемый хаос», прямо или косвенно поддерживая конфликты на национальной, идеологической и религиозной почве. Особенно ярко проявляется  проблема национальной, религиозной, этнокультурной самоидентификации  в пограничных областях, которые исторически меняли свою государственную принадлежность. Это, в частности, касается и юго-западных районов Псковской области, запада Тверской и Смоленской областей, Полоцкой и Витебской областей Белоруссии.

Себежский, Невельский (а какое-то время и часть более северных районов Псковской области) с 15в. по 1772 г. временами или входили в состав Великого  Княжества Литовского (ВКЛ) и Речи Посполитой (РП) или частично контролировались ими. Так, например, маленькая речка Рубеженка, по которой ныне проходит административная граница Локнянского и Бежаницкого районов Псковской области, в 15 в. была границей Московии, Литвы и Новгородских земель. У деревни Копылок Пустошинского района проходила южная граница Псковских земель («Копылок – Руси уголок»), а чуть южнее Копылка уже стояла польско-литовская крепость Заволочье. На пограничных территориях была обычной практика, когда население платило дань и своему государству и соседнему. И представители государства-соседа, собирающие дань, там нередко присутствовали.  Конечно, это не способствовало экономическому развитию пограничных районов. Для усиления контроля над пограничными территориями создавались некие подобия пограничной службы. На границах власти селили людей, наделяя их землей, за которую те должны были нести пограничную и военную службу. В России это были в основном казаки. В ВКЛ и Речи Посполитой – «панцирные бояре».

Необходимо заметить, что к московскому пониманию термина «боярин», «болярин», которое происходит, вероятнее всего, от тюркского «знатный муж», «панцирные бояре» не имели отношения. В ВКЛ  и РП социальный статус боярина планомерно снижался, а бояре Витебского, Полоцкого и других западных древнерусских («русинских») княжеств в лучшем для них случае превращались в шляхту ВКЛ и РП, а после раздела РП в 1772г.,  доказав свое шляхетство – в русских дворян. В отличие от шляхты – даже мелкопоместной панцирные бояре отличались. Они не имели шляхетских гражданских прав, большая часть их селилась на королевских или шляхетских землях, которыми они могли пользоваться, но не свободно распоряжаться. Также панцирные бояре не могли свободно покинуть свою землю и лично представительствовать за себя в суде (представительствовать должен был владелец земли).  Таким образом, панцирные бояре представляли собой служилое сословие статусом ниже шляхты, но выше путных бояр, исполнявших в РП почтовую службу, и, разумеется крепостных крестьян, либо плативших оброк  («чинш»), либо отрабатывавших барщину.  На службу панцирные бояре набирались из разного этнического происхождения вольных людей. О чем свидетельствует этимологический анализ их фамилий, имеющих русское, украинское, белорусское и польское происхождение.  При этом фамилии панцирных бояр польского типа (Желамский, Заремба) скорее являются свидетельством языковой полонизации, чем происхождения их владельцев. Панцирные бояре в подавляющем большинстве исповедовали православие, и потому вряд ли имели польское происхождение. Можно утверждать, что статус панцирного боярина был своего рода компромиссом,  позволявшим не отказываться от своей – православной – веры, занимая при этом по правам и достатку не самый нижний ярус социальной иерархии ВКЛ и РП. При этом возможность социального лифта в шляхту у панцирных бояр оставалась – но только при условии окончательной полонизации и принятия католичества. В значительной степени источником будущих проблем панцирных бояр было то, что не все они были собственниками земли, на которой и с которой жили. По разным источникам, количество земли, которое выделялось королем в пользование панцирному боярину на условиях несения службы разнится, но наиболее реальными представляются две волоки (40 десятин). Однако подсчет данных 1795г.  дает в среднем примерно 15 десятин на одного панцирного боярина.  К 1820 г количество земли сократилось в среднем до 9 десятин на душу.  Уровень жизни панцирных бояр постепенно снижался, что не могло их радовать, однако вернуть былые земли и привилегии было не просто.

После раздела РП в 1772 г. и вхождения витебской губернии в состав Российской Империи панцирные бояре были приравнены к государственным крестьянам. С точки зрения властей империи это было логично: служилое сословие, которое перестало нести службу,  лишалось привилегий получаемых за службу. Однако расставаться с привилегиями панцирные бояре не хотели и им было дано право доказать свое происхождение и обрести дворянский статус. Доказать свое дворянство смогли 22 семьи. Всего же по ревизии 1795 г. в Истецком, Непоротовском и Езерицком войтовствах насчитывалось 5 234 панцирных боярина.[i] Нужно заметить, что сословная мобильность в ВКЛ и РП была довольно высокой и стать панцирными боярами могли вольные люди самого разного происхождения. Значительная часть доказала свое панцирное боярство и им были даны права казаков, которые были примерно равны прежним правам панцирных бояр. Не воспользовавшиеся этим правом остались государственными крестьянами. Раздача части земель, на которых проживали панцирные бояре, русским дворянам и  заселение их крестьянами привело к чересполосице и ухудшению экономического положения панцирных бояр.  Основанные на утраченных привилегиях уклонение от рекрутского набора, общественных работ и большие недоимки по налогам усугубляли противоречия между сословием и властями, сословием и помещиками. Отчасти ситуацию облегчило переселение части панцирных бояр в Западную Сибирь в середине 19 вв., но и оно не решило проблем. Панцирные бояре по правам стали государственными крестьянами, сохранившими, однако свою самоидентификацию по настоящее время.

Проблема этнокультурной идентификации в пограничных областях может быть рассмотрена не только на примере сословия, но и на примере одной фамилии (рода). Проявляя естественный интерес к собственным корням, я собрал большой материал об истории Хашковских. Полное изложение его могло бы составить книгу, поэтому ограничусь теми сведениям, которые имеют отношение к теме статьи. Главный вывод, к которому я пришел, изучая исторические документы, состоит в том, что в условиях пограничья и  драматичных перипетий истории род, ведущий начало от одного предка может, подобно лучу света расщепляться на широкий спектр этнокультурных идентификаций потомков. Изучение истории разных ветвей рода неизбежно приводило в Витебск и, например, д. Хашковичи Витебской области. Первое упоминание о представителях фамилии обнаружилось в Литовской метрике. В одном из распоряжений короля Казимира (80гг. 15в.) содержался приказ нескольким витебским боярам направиться в пограничные с Московией крепости Жижец, Велиж и Дубну для несения службы. Среди перечисленных был боярин Хошакович.  Окающее полногласие и этимология указывают на ее русское происхождение. Этимологический корень «хош» связан с «хотеть – хотя (хоша) – охотник (хошок)».  До конца 19 века слово «охотник» не было связано исключительно с охотой, но имело более широкое значение «человек до чего-либо охочий», «доброволец». Так в боевых условиях для какого-либо опасного предприятия часто набирали «охотников» – т.е. «добровольцев». Естественно, что «охотники», быстрее поднимались по социальной лестнице, становились, как в данном случае, боярами. Особенностью западно-русских говоров и белорусского языка является «акание» и отказ от полногласия, что и воплотилось в топониме деревни Хашковичи. Так поместья, деревни и хутора назывались по имени их владельцев и жителей. Так, например, поместье Храповицких в Витебском воеводстве называлос Храповичи и т.д. Т.е. в Хашковичах жили потомки Хошка и Хошаковичей. Под влиянием довольно жесткой политики полонизации потомки Хошка из Хашковичей становятся Хашковскими. В первую очередь полонизации были подвержены те представители рода, которые хотели сохранить высокий социальный статус. В РП это означало из боярина превратиться в шляхтича, католика и по самоидентификации – поляка. Так, согласно королевскому указу шляхтичи русского происхождения могли жениться только на католичках. Первое упоминание польского варианта фамилии содержится в «Гербовнике Витебского Дворянства», где сказано: «Хашковские доказывали свое происхождение от предка их Микулы Хашковского, герба «Пухала» и представили различные документы с 1556г. на основании представленных доказательств, род Хашковских подтвердил свое благородное состояние до 8 поколения и был признан в дворянском достоинстве.»[ii]

Не прошло и ста лет, как витебские бояре Хошаковичи превратились в полонизированных витебских  шляхтичей Хашковских.

Жизнь в пограничных областях никогда не была спокойной – войны почти не прекращались. В связи с военными действиями и упоминаются Хашковские. Так в списке защитников Витебска, осажденного превосходящими силами армии под командованием В.П.Шереметева в 1654 г. значится шляхтич Хашковский. Упоминания Хашковских в разного рода документах с 17 по 20 век содержат указания на их социальный статус, национальность и вероисповедание. К началу 20 века оказывается, что по национальности упомянутые в документах Хашковские – русские, поляки, белорусы и латыши, по вероисповеданию – православные, католики и атеисты, по социальному статусу – дворяне, мещане и государственные крестьяне, по роду деятельности – военные, чиновники, ученые, инженеры, рабочие, крестьяне, купцы и др. Хашковские, идентифицировавшие себя поляками – участники польских восстаний.

Хашковские были в родственной связи с Ковалевскими. В частности, бабушкой виднейших русских ученых Владимира и Александра Ковалевских была Анна Хашковская. Владимир Онуфриевич – муж Софьи Ковалевской – основал эволюционную палеонтологию, а ученый-зоолог Александр Онуфриевич был академиком российской академии наук. Происходили они все из Витебской губернии.

Списки раненых и убитых на войнах также содержат имена Хашковских. Вот часть списка офицеров 9 Ингерманландского пехотного полка, убитых в деле на Шахе 28-29 сентября 1904 г.:

Убиты:

… полковник Криштопенко Михаил Константинович
капитаны: Рюминский Вячеслав Петрович, Яскловский Николай Петрович, Сковородов Дмитрий Алексеевич………..
Тогда же ранены:
подполковник Владимирский Михаил Петрович

………….
подпоручики: Алексеев Иван Степанович, Хашковский Карл Фомич, Навоев Павел Ефимович, Чарторижский Борис Федорович, Таньков Алексей Иванович, Гришкевич Эдуард Маврикиевич, Орлов Николай Александрович

В годы Первой мировой войны  Хашковские также упоминаются в списках полков русской армии. Уже капитан Карл Фомич Хашковский упоминается и в списке раненых офицеров, прибывших в Москву 14 февраля 1916 г. В годы гражданской Хашковские – на стороне Белой  армии. Капитан Карл Фомич Хашковский был расстрелян 5 декабря в Феодосии во время красного террора.

Любопытен эпизод, связанный, вероятно,  с братом капитана К.Ф.Хашковского, описанный в статье  Марата Хайрулина «Полеты Донской авиации для связи с с 4-м конным корпусом Мамонтова»:

«В  октябре 1918 года на сторону донцов перелетел целый советский авиационный отряд (9-й армейский) во главе с командиром Захарием Васильевичем Снимщиковым (лётчики Филипп Михайлович Баранов, Лука Евменьевич Добровольский, Иван Иванович Макаренко, Антон Яковлевич Осташевский и Владимир Антонович Хомич, наблюдатели Сергей Николаевич Аладьин и Иосиф Фомич Хашковский).»[iii]

В советский период Хашковские – в расстрельных списках. 14 Хашковских – в основном жителей Витебской области – репрессированы в 1938 г. Среди них – 4 женщины. Расстреляны – 10 человек. Обвинения – «шпионаж в пользу Польши, участие в контрреволюционной организации». Поскольку Хашковских – офицеров расстреляли еще в гражданскую, в списке 1938г.  Хашковские – рабочие, колхозники и колхозницы, один мастер и один инженер.

В списках живых и павших солдат Великой отечественной войны тоже есть представители фамилии Хашковских, которая возникла в глубинах русской истории в витебском княжестве от некоего Хошка, положившего начало роду Хошаковичей – Хашковичей – Хашковских – бояр, шляхтичей, дворян, мещан, крестьян, солдат, врачей, купцов, ученых, бизнесменов, католиков и православных, русских, белорусов, поляков и латышей.

Интересно, что в псковской  диалектной огласовке укороченное прозвище Хашковских звучит как «Хашки». Так и называется деревня на полдороге от Острова к Изборску на берегу озера Белая Струга рядом с Новой Уситвой. Деревня имеет по архивным данным два названия Хашки и Жеребцово. Хашки (Хашковские) – по данным Псковского областного архива – поселились в этих местах где-то на рубеже 17-18 вв. За 300 лет проживания под Псковом они стали идентифицировать себя русскими и православными. И, хотя были записаны государственными крестьянами, жили не бедно. Мой прадед Ахрем Хашковский, во второй половине 19в. отъехал из Хашков с семьей и купил в сельце Махново (ныне – Ратьково, Бежаницкого района) часть барского имения – 40 десятин земли и  мельницу.  Занимался он сельским хозяйством и торговлей скотом. В 29г. мой дед Иван Хашковский – в прошлом солдат армии ген. Брусилова – с женой Анной и сыном Василием вынуждены были все нажитое бросить и бежать от раскулачивания в г. Ленинград. Дед Иван Хашковский погиб в блокаду, моя мать, бабушка и старший брат пережили войну в эвакуации на Урале. Отец Василий Хашковский прошел всю войну сержантом отдельного танкового полка и вернулся в ноябре 1945г. и продолжил работу во Всесоюзном геологическом институте. Моя мать Александра Хашковская (Андреева) многие годы работала ведущим петрографом института «Гипроцемент» она автор/соавтор многих работ по технологии цементов и «Атласа клинкерных структур» Мой брат Семен Хашковский – доктор химических наук, ведущий научный сотрудник Института химии силикатов АН РФ.

 

 


[i] В. Вешняков. Панцырные бояре // Архив исторических и практических сведений, относящихся до России. Книга 4 – Санкт-Петербург, 1859г. – с. 87.

[ii] Гербовник витебского дворянства. Санкт-Петербург, 1900г. – с. 172.

[iii] Марат Хайрулин. Полеты Донской авиации для связи с 4-м конным корпусом Мамонтова // Альманах «Донские казаки в борьбе с большевиками», №4/2010

 

Поделиться в соц. сетях

Опубликовать в Google Buzz
Опубликовать в Google Plus
Опубликовать в LiveJournal
Опубликовать в Мой Мир
Опубликовать в Одноклассники