СУЩЕСТВУЕТ ЛИ ГЕН ХОЛОКОСТА?

Исследование влияния памяти о Холокосте на жизнь человека.

Автор: Тарчевский Алексей, обучающийся 9 А класса МОУ «Гимназия г. Невеля».
Руководитель: Петрова О. В., учитель русского языка и литературы МОУ «Гимназия г. Невеля».
2019 год

Холокост. Это трагическая страница истории. Сейчас некоторые пытаются отрицать Холокост, а кто-то старается сделать все, чтобы онНет срока давности никогда больше не повторился. Всегда ли отрицают Холокост только те люди, чьи родные и близкие не пострадали от него? Всегда ли хранят Память только потомки погибших? Какие чувства испытывают дети тех, кто ценой своей жизни спасал евреев? Что чувствуют те, чьи деды воевали на стороне палачей? Специалисты считают, что существует некий ген Холокоста, который передается из поколения в поколение.

1. Анализ источников и историография
Я уже не первый год занимаюсь изучением темы Холокоста, участвовал в Международных конференциях «Память о Холокосте — путь к толерантности». На этих конференциях слушал и анализировал работы моих сверстников. Лучшие из них (в том числе и моя работа «История одного спасения») вошли в сборники «Мы не можем молчать». Поэтому мне интересно то, что публикуют в литературе и социальных сетях о Холокосте. В Фейсбуке мое внимание привлекла статья С. А. Тиханкиной «Поездка в Аушвиц». ИзЗемля молчит ... Невель нее я узнал о том, что чувствует человек, посетивший это страшное место. Как отклик на статью — статья Г. Рейхмана «Стриптизы и скандалы в Освенциме». Автор пытается осознать рассуждения одной молодой журналистки и сравнить их с грамотными выводами профессионального историка С. А. Тиханкиной. Я задумался, почему люди чувствуют и переживают одно и то же событие неодинаково. От чего это зависит? От воспитания, или образования, или от национальности? Пытался найти ответ на вопрос на сайте «Семейные традиции». Читал работы психолога, аналитика, члена IAAP (International Association of Analytical Psychology), супервизора РОАП и Института Юнга (г. Цюрих), эксперта журнала «Psychologies» Анны Скавитиной. Ее мнение о влиянии трагических событий в прошлом на человека оказалось очень важным. Исследованием фазы программирования занимался Марк Фреше (Marc Fréchet, 1947—1997), клинический психолог и исследователь из Франции. Он работал в течение многих лет с больными раком в больнице Парижа и в клинике «Paul Brousse» с известным профессором онкологии Жоржом Мате.
К сожалению, я не знаю ни одной его книги, в которой он оставил бы свои знания потомкам, но зато знаю, что был ряд статей с его исследованиями новорожденных. Как трагедия в жизни семьи повлияла на новорожденных детей? Оказывается повлияла, — об этом пишет Марк Фреше.
Я, конечно, не психолог и не врач. Однако я могу проследить, как передается память о Холокосте. Для проведения исследования я перечитал книгу Л. М. Максимовской «Земля молчит. Памяти Невельского гетто». Эта книга личностная, в ней передана семейная трагедия на фоне трагедии невельчан, да и всей страны, всего мира. Если рассказать о том, что чувствует человек, чьи близкие погибли от рук нацистов, как он хранит Память? Я решил расспросить людей, чьи близкие пострадали во время Холокоста. Прочитал работы Е. Пузыни «Письма с фронта — история моей семьи», «Евреи — невельчане на передовой», А. Курносовой «В гетто бабочки не живут».
А что чувствуют потомки палачей? Страшно им, больно ли или все равно? Мы написали Александру Клиймуку, сотруднику Дома Ванзейской конференции (г. Берлин), попросив его предоставить нам информацию о таких людях. Сын О. В. Петровой в настоящее время учится в Германии в магистратуре в Europa universtat viadrina, его мы тоже попросили собрать такие сведения у студентов, проживающих на данный момент в г. Франк-фурт–на–Одере. Для того, чтобы понять, какие есть работы по изучению психологии жертв и палачей Холокоста, я изучил статью И. Гарина «Психология палачества» и «Психология палачей Бабьего яра». Еще с мнением некоторых исследователей я познакомился в статье «Жертвы Холокоста» на сайте: http://drznai.com/zhertvy-xolokosta.html. Из материалов Яд Вашем, опубликованных в книге Л. М. Максимовской, я узнал о показаниях немецкого солдата Кильгорна, который докладывал об уничтожении еврейского населения в Невеле. Повод для быстрого уничтожения евреев в Невеле — из документов музея Яд Вашем: «4 сентября 1941. Доклад об оперативной ситуации в СССР №73 айнзатцгруппы B».
Также я прочитал статьи М. Конюковой в синодальной газете «Форшмак», где она описывает трагедию на Голубой даче и людей, которые помогают в сохранении Памяти о Холокосте. Многие из них неевреи, эта группа людей и стала моими информантами. Почему они сохраняют Память, ведь их семьи Холокост не затронул? Побеседовал с ребятами, которые вместе со мной состоят в команде «Мой ковчег» и изучают тему Холокоста, проводят экскурсии в школьном музее. Прочитал работу А. Воронкова «Холокост на карте Невельского района». Выяснил мнение людей, чьи семьи Холокост не затронул. В завершении исследования я приведу слова Л. Улицкой о том, что евреи — особенный народ, их идентичность передается генетически из статьи «Евреи — особая модель народа…» на сайте https://isroe.co.il/lyudmila-ulitskaya.
Читая работу Е. Пузыни «В список Шиндлеров» и статью Ю. Львовой «Холокост на Невельщине», я еще раз обратил внимание, что в списках расстрелянных на Голубой даче много русских по национальности людей. Это те, кто помогал невельским евреям, прятал их у себя. Следующая группа моих информантов — дети и внуки Спасителей. По этой теме наша команда работает уже несколько лет, и одна история семьи Колондук и спасенного ими А. Коминарова описана в моей работе «История одного спасения».
Сопоставив полученную информацию, я сделал выводы о том, что ген Холокоста существует, однако скорее, это некий мем. О значении данного слова я узнал из Википедии и сайта «Модные слова — РФ».

2. Существует ли ген Холокоста?
Моя знакомая Анаит Левоновна Григорян утверждает, что никогда не поедет отдыхать в Турцию. Это ее принципиальная позиция, ведь она слышала от деда, как турки вырезали всю его семью. Человек, который родился, вырос и живет в России, знает и помнит о геноциде армян. И не может простить народ Турции. А вот Светлана Анатольевна Тиханкина, историк, координатор образовательных программ НПЦ «Холокост», побывавшая в Музее «Аушвиц» на церемонии, посвященной 75-летию освобождения, говорит: «Как только свечи были поставлены к подножию памятника, солнце осветило землю, всех, кто собрался здесь… Возможно, это души погибших простили своих палачей…». Одна из узниц (она была в лагере вместе с сестрой-близняшкой) Ева Кор во время процесса над нацистами обняла бывшего сотрудника СС Оскара Гренинга, известного как „бухгалтер Освенцима“ и сказала, что прощает. Если уж она смогла, то всем нужно простить. Но не забыть». Так проклятия или прощение передают потомкам их близкие? Что же чувствуют мои современники, что знают они от своих бабушек и дедушек о Холокосте?
Об этом мое исследование.
Популярная компьютерная игра «Кредо Убийцы основана на идее о том, что главный герой в состоянии «помнить» и переживать воспоминания своих давно умерших предков. В игре и фильме вспомнить далекое прошлое и пройти сквозь поколения героям помогает специальная машина. Мы же создали опросник, который и предложили различным людям. Выбор информантов осуществлялся по принципу: мы должны были опросить четыре группы людей (потомков тех, кто пострадал в Холокост; потомков спасителей евреев; людей, не знавших ранее о Холокосте; потомков палачей).
Передача генетической информации, полученной из окружающей среды и жизненного опыта предков, замечена у многих людей. Например, у потомков оставшихся в живых жертв Холокоста значительно снижен уровень кортизола (стрессового гормона) в крови, это означает, что они более других подвержены негативному влиянию стресса, давления, напряжения, беспокойства и страха. И они продолжают передавать эту информацию своим детям.

2.1. Потомки пострадавших во время Холокоста
Для опроса в данной группе я выбрал людей, с которыми не раз общался лично, и точно знал, что их близкие пострадали во время Второй мировой войны, потому что были евреями.
Другая группа людей были проинтервьюированы сотрудниками Дома ванзейской конференции (г. Берлин), информацию предоставил сотрудник Дома ванзейской конференции Александр Клиймук. Разрешение на использование предоставлено. Возрастной диапазон — 14 — 65 лет. Третья группа — студенты Europa universtat viadrina. (Среди них оказался только один такой человек). Родные и близкие большинства опрошенных мною людей погибли во время Холокоста. Они уже ничего не могли рассказать. Об их трагической смерти рассказывали очевидцы в письмах и воспоминаниях «рассказывала одна женщина из горсовета. Видела сама». О расстреле на Голубой даче многие узнали из воспоминаний невельчан.
Общее у потомков тех, кот пострадал во время Холокоста, чувство ненависти к палачам. Фашистскими извергами, палачами называет А. Н. Хомичев (Лейзер Иткин), убежавший от расстрела на Голубой даче. В своей поэме, посвященной отцу и матери, братику и сестричке, расстрелянных на Голубой даче, он шлет проклятья палачам. «Будьте вы прокляты, звери — выродки «цивилизованных» народов. А мы должны делать выводы. Тогда подобное никогда не повторится». Два мальчика, 9 и 11 лет, Леня и Миша Иткины спаслись, но потеряли друг друга на Украине.
Спустя 70 лет встретились на передаче «Жди меня» их дети и внуки. Людмила Фомичева, дочь Меера (Михаила) пишет: «Жаль, что папа хранил эту правду так долго». Дети и внуки знали о трагедии еврейского народа безотносительно к себе, а теперь это и их личная трагедия, страшная боль. Ксения Ильина: «Все, что там произошло (на Голубой даче), живо вставало перед глазами… весь этот ужас отчаяния… и наши деды, еще совсем дети, в лесу, одни, в неведении о судьбе своей семьи…».
В строчках писем родных А. Н. Хомичева и М. И. Фомичева боль, но и благодарность за то, что «смогли, стали достойными людьми». Лиза Чиканова, внучка Меера: «В моей семье тоже есть Герои! Это два мальчика с потрясающим воображение желанием жить; мама и папа, настолько любившие своих детей, …что не смирились с тем, что их дети могут погибнуть!». Прошло более 70 лет, а ненависть к палачам не стала слабее, она передалась от поколения к поколению.

А.Н. Хомичев
Что рассказывали люди, пережившие Холокост, своим детям и внукам? Ольга Вениаминовна Петрова вспоминает, что только по окончании школы узнала о том, что ее дедушка и бабушка пострадали во время Холокоста. Она увидела в семейном фотоальбоме фотографии, на которых деда, Игдалова Исаака Самуиловича, обнимает незнакомая женщина. А на соседнем — фото с подписью «Моя дочь Анечка, 2 года». Вот только тогда Ольга Вениаминовна узнала, что семья ее дедушки была расстреляна на Голубой даче. Вот только тогда она первый раз посетила захоронение, узнала, что ее отец, Игдалов Вениамин Исаакович, принимал участие в установке меноры, цветочных вазонов и асфальтировании вокруг памятника. Это была его дань Памяти. Ольга Вениаминовна рассказывает: «Это было странное ощущение где-то внутри меня, когда я увидела на памятниках (мужское, женское и детское захоронение) свою фамилию, фамилию моих близких родственников. Игдалов… новорожденный… ребенку еще не успели дать имя… А если бы я родилась в то время?». Потом она привезет, и не один раз, сюда свой класс, и знакомую боль увидит в глазах Кати Новиковой: «Тут фамилия моего дедушки! Аксельрод». Катя вернется домой и узнает, что дедушка в советское время взял фамилию бабушки, а его (а значит и ее, Катины) родные тоже расстреляны на Голубой даче».
Сергей Хомичев, сын Лени Иткина, вспоминает: «С самого детства я слышал папины рассказы, пусть и не очень последовательные, …однажды у дяди и тети под кроватями обнаружил пластинки и прочитал, что это народные еврейские песни… а если мой папа им родственник, то и он тоже еврей?…и я тоже? Папа потом меня спрашивал: откуда я это знаю, мы ведь тебе ничего о еврействе не говорили… чтобы не травмировать детскую психику». На Голубой даче собрались 16 человек: внуки и правнуки Лени и Миши. Многие только сейчас узнали о своем еврействе и увидели родные имена и фамилии на памятнике… «Я хочу привезти сюда всех своих детей и внуков. Пусть ценят то, чего могло бы не быть…».
Бабушку Петровой О. В. Шейнфельд Б. В. не стали забирать из Тывровского гетто, посчитали умершей. Она выжила. Но никому не рассказывала о своей жизни в гетто, только мужу. Спасибо ему, что записал это. Иначе бы дети и внуки никогда не узнали бы о Холокосте в своей семье. Не любят рассказывать пережившие Холокост о своей боли и страдании. Потомки переживших Холокост ранимы, обидчивы, осторожны, эмоционально переживают отрицательное отношение к Холокосту.

Аня Игдалова
Те, кто знает о Холокосте, даже если никто из близких не пострадал, переживают трагедию еврейского народа очень эмоционально. Все опрошенные мною, считают, что эти знания (в том числе и о трагедии собственной семьи) делают отношение к Холокосту личностным, более острым. Нина Цивина взяла еврейские имена прабабушки Ханы Ривы, а сына назвала Хаимом в честь прадедушки (их имена на стелах Голубой дачи).
Людмила Мироновна Максимовская, директор Музея истории Невеля, в книге «Земля молчит. Памяти Невельского гетто» пишет: «В низине, у подножия холмов всегда стоит тишина. Здесь время не бежит…». Здесь невольно задерживается вздох. И земля есть средоточие боли…». Тяжелые жернова беспамятства, способные перемолоть исторические факты, оказались бессильны. О трагедии помнят». «Святое сочувствие» — так передает автор свои ощущения и ощущение каждого, кто приходит сюда. Письмо из частного семейного архива «Дорогая моя девочка…» отчасти объясняет причину того, что взрослые в основном старались не рассказывать своим детям о трагедии: «Я думал, пусть эта боль будет только во мне…». Однако именно потомки казнённых должны хранить Память: «Если я не исправлю ту ошибку и не расскажу тебе, то кто же будет помнить? Это должна быть ты, потом — твой сын. Теперь я спокоен. Я знаю, что твое сердце вместит в себя память о тех, кто так страшно погиб». Людмила Мироновна Максимовская — тот человек, который заговорил в Невеле о Холокосте. Если б не ее книга, мы не узнали бы много трагических историй и историй спасения. Ее дядя, Михаил Николаевич Максимовский, фронтовик, писатель, мемуарист, напишет книгу «Уходящему времени вслед», в которую войдет рассказ о гибели невельчанина Меира Гуткина. Строки стихотворения «Невель» «Там наше детство расстреляли на страшной «Даче Голубой»… станут колоколами Памяти для многих поколений.
Для людей еврейской национальности слово «Холокост» вызывает печаль и чувство сострадания к погибшим, гордость за борцов и благодарность к спасителям. А еще чувство долга сделать все, чтобы память о Холокосте не стерлась. Именно поэтому во многих регионах нашей страны живут замечательные люди, которые изучают тему Холокоста, рассказывают об этих страшных событиях, устанавливают и восстанавливают памятники, делают все, что в их силах, чтобы Холокост никогда не повторился. Причем это люди абсолютно разных национальностей, многие семьи не затронул Холокост, а другие до определенного времени даже не знали об этом. Взрослые люди, невельчане, приехав первый раз на место захоронения невельских евреев, удивляются, почему захоронение выглядит неухоженным.

Шапиро

Наверное, большинство людей (из опроса) считают Холокост — трагедией только еврейского народа. А ведь это не так. Это  общенациональная трагедия, это последствия реализации бесчеловечной политики нацизма. Знания о Холокосте — это прививка от экстремизма, это осознание многонационального состава населения современной России и достойного вклада всех народов страны в ее развитие и защиту от внешних врагов. Это и воспитание стремления противостоять насилию и жестокости в современном мире, обучение межкультурному пониманию и толерантному поведению. Это нравственные уроки истории.

2.2. Потомки тех, кто не знал о Холокосте
Следующая группа моих информантов — те, кто узнали о Холокосте не от своих родных; те, чьих семей Холокост не коснулся. Однако волею судьбы они стали Хранителями Памяти.
Есть еще те, кто помнит события Холокоста. Пережившие в основном не рассказывали об этом своим детям. Либо потому что не хотели вспоминать, но не потому, что хотели забыть об этом. Своим долгом рассказать об этом и передать эту Память детям и ныне живущим людям считают их потомки. А те, кого Холокост не коснулся? Они почему занимаются данной темой?
Недавно на повороте на Голубую дачу появился дорожный указатель — памятный знак. Он установлен силами неравнодушного человека В. К. Буйко и индивидуального предпринимателя В. В. Махмутова. Теперь идущие и едущие по этой дороге знают, как пройти к захоронению. Через 77 лет после жуткой трагедии это место можно заметить с трассы Невель — Язно.
Поисковый отряд «Патриот 60» со своим командиром Шляц К. Г. и руководитель общественного объединения «Невельский край» Снетков И. М. расчистили подход к захоронению на берегу Невельского озера: спилили деревья, скосили траву, заказали мостик через мелиоративную канаву, покрасили ограждение. До сих пор захоронение оставалось заброшенным.
В октябре 2018 года какие-то вандалы разрушили мостик, сооруженный через канаву. А неравнодушные люди вновь восстановили его. Зачем они это делают, ведь в этом захоронении нет их родных?
Невельчане благодарны замечательным людям Моносову М.Я., поменявшему памятники и ограду на захоронениях; Мурашкину М. Ф., Хануковичу Л.Ш, восстановившим варварски порушенные памятники в августе 2016 года; Махмутову В. В., Буйко В. И., Снеткову И. М., установившим таблички и указатели; Бейнарович Н. М., ежегодно ухаживающей за захоронениями; ученикам школ, которые убирают захоронения; Шляц К. Г., командиру ПО «Патриот 60», который приводит захоронение в Пятино в порядок, и многим другим людям, которые свято чтят память о Холокосте.
В 2015 году школьники заложили на Голубой даче Аллею Праведников и установили таблички Колондук Александре Ивановне и Юрию Львовичу. Силами индивидуального предпринимателя В. В. Махмутова деревянные таблички были заменены на металлические, с помощью оборудования индивидуального предпринимателя С. М. Снеткова таблички были напечатаны на пластике. В. Ю. Колондук и И. М. Снетков установили эти таблички.
Все эти люди считают, что Холокост — трагедия не только еврейского народа, а общечеловеческая трагедия. И о ней необходимо помнить, чтобы не превратиться в Палачей Памяти.

2.3. Потомки Спасителей
Во время Холокоста были люди, которые могли бы остаться в стороне, опасность уничтожения им не грозила. Однако они рисковали своими жизнями и жизнями своих родных, спасая евреев. Таким спасителям Яд Вашем присуждает звание Праведников народов мира.
Виктор Юрьевич Колондук стал нашим первым информантом в следующей группе «Потомки Спасителей». В книге Л. М. А.И. КолондукМаксимовской «Земля молчит. Памяти невельского гетто» я однажды прочел воспоминания Колондука Юрия Львовича. Фамилия Колондук показалась знакома. Сын Юрия Львовича — Виктор Юрьевич — автор книги «Истории невельской жизни», создатель общественно-политической газеты «Невельская жизнь». Юрий Львович, его отец, рассказывает о том, что однажды в сентябре 1941 года часов в девять вечера к ним пришел Арон Коминаров, мальчик 14 лет, весь в крови. «Мы его отмыли, переодели, но он не остался. На дорогу ему картошки дали, он пошел в Ленинград», — вспоминает Юрий Львович, которому в сентябре 1941 года было 11 лет. Александра Ивановна подвергала опасности свою семью, своих детей.
В Музее истории г. Невеля хранятся аудиозаписи воспоминаний Ю. Л. Колондука. На двух кассетах — рассказы о довоенном и послевоенном Невеле, история развития промышленности Невеля, оккупация. Я прослушал эти записи и узнал много интересного, в частности о Холокосте в Невеле. Юрий Львович рассказывает, что евреев в довоенном Невеле было очень много, все жили дружно и не задумывались о национальности соседа. В первые дни оккупации Ю.Л. Колондукчасть улицы Герцена опустела, евреи так и не вернулись в свои дома. Мы задали свои вопросы Виктору Юрьевичу. Виктор Юрьевич считает, что ген Холокоста существует, ведь поколению мальчишек и девчонок 50-60-х годов никто не рассказывал о Холокосте и отец долго не рассказывал о спасении Арона Коминарова. Однако вернувшись в Невель в 1994 году, Виктор Юрьевич почувствовал острую необходимость побывать на месте казни, потому что ощущал вину: «Мы живем, а люди, чья вина состояла только в том, что они родились на свет евреями, были зверски уничтожены».
Коровко Евдокия Ивановна, будучи партизанкой, пробралась в Голубую дачу, предлагала евреям уходить с ними, но безуспешно. «В Голубой даче были одни старики. Они не надеялись и не могли уйти и не верили партизанам». Дочь Евдокии Ивановны говорит о том, что мама не любила рассказывать о войне.
Очень сожалела, что не смогла спасти многих людей, ведь первые дни гетто почти не охранялось. Евреи не верили, что их могут расстрелять, поэтому и не ушли к партизанам. Евдокия Ивановна рассказывала, что очень многие невельчане хотели помочь евреям, многие за это поплатились своими жизнями. Она считала, что Е.И. КоровкоХолокост (тогда такого термина не существовало) — это очень страшно, он затронул семьи многих невельчан, и не только евреев. Евдокия Ивановна не хотела рассказывать о расстреле, о том, что земля три дня шевелилась на месте расстрельных ям, о том, что, оставляя город, фашисты облили это место бензином и подожгли.
Значит, боялись оставить следы своего зверства. Антонина Никитична гордится своей мамой и считает, что та поступала правильно. К сожалению, Антонине было 2,5 года, когда мама вынуждена была уйти в партизаны, потому что нацисты узнали, что ее муж Никита Иванович — командир партизанского отряда в Белоруссии.
Кстати, на задания Евдокия Ивановна всегда брала с собой Антонину. Говорила, что женщина с ребенком не привлекает внимания. Антонина пишет стихи, одно из них — про спасенную девочку. Людмила Федорова, невельчанка, пишет нам о своей бабушке Кумачевой Агафье Ивановне и тете Валентине: «Я тоже на всю жизнь запомнила, как мои бабушка с дедушкой прятали на чердаке в опилках несколько дней еврейскую девочку, пока за ней не пришли однажды ночью ещё родственники… имя и фамилию я теперь уже не вспомню…». Бабушка всегда была тихая, боязливая, а вот не побоялась прятать девочку. Людмила рассказывает, что всегда жили дружно, не смотрели, какой человек национальности. Дедушка, узнав об этом, сказал, что все правильно сделали. Людмила пишет нам: «Какие вы молодцы! Святое дело делаете. Надо сделать так, чтобы ужас Холокоста никогда не повторился. Мне кажется, это знание передалось мне от бабушки, доброй и самоотверженной».
Некоторые спасители пострадали от советской власти. Туманская Екатерина Николаевна вспоминает, что её подруга Оленька Левтова была вытолкнута мамой из толпы, идущей на Голубую дачу. Свикис Герберт Генрихович, завуч школы №1, с риском для своей семьи повел Олю к себе на чердак. Там она просидела два месяца. Потом он сделал ей фальшивые документы и устроил на работу. «После войны Свикиса судили как приспешника Германии. Оля потребовала, чтобы её вызвали в суд как свидетеля. На суде она рассказала, как он её спас. Как рисковал… Ему дали 25 лет». Я знаю, что после лагеря Свикис проживал в г. Рига (Латвия). Мне почему-то кажется, что сейчас он бы поступил так же.
Дети спасителей не любят рассказывать о подвиге своих родных, вовсе не считая это подвигом. Не любила рассказывать Дарья Д.Г. ВасильковаГеоргиевна Василькова о том, что откопала из расстрельной ямы еврейскую девочку. Татьяна Ивановна Василькова, ее дочь, с которой мы встретились, рассказала, что её бабушка была худенькой женщиной, но характер у неё был очень сильный, она никогда не видела, чтобы Дарья Георгиевна плакала. Возможно, благодаря такому боевому характеру, она и смогла совершить этот поистине героический поступок. Дарья Георгиевна своими переживаниями не делилась потом с близкими, она, как мать, просто спасала ребёнка, по-другому она не могла. Кто эта девочка, как её зовут, где она жила до войны — никто ничего не узнал, да и не спрашивали, в той суматохе было лишь одно желание — выжить. Имена, фамилии и национальность были не важны, считает Татьяна Ивановна. Больше Дарья Георгиевна Василькова ничего об этой девочке не слышала. О том, что во время войны она спасла маленькую девочку, вытащив её из под земли с места расстрела, знали только близкие люди, но и они старались об этом не распространяться. Татьяна Ивановна тоже не сразу согласилась рассказать нам эту историю, считала, что ничего особенного в ней нет, так поступила бы каждая женщина. Милосердие, сострадание — эти качества присущи и ее внучке, Васильковой Татьяне Ивановне. Как и ее бабушка, не может она понять, как можно убивать людей только потому, что они другие. Эти зверства нацистов нельзя ни оправдать, ни понять, ни простить.
Василий Гроссман назвал таких людей как Спасители «светлой струёй в океане зла и насилия», по его словам, такие поступки были «вечными неугасимыми звёздами разума, добра, гуманизма» среди «чёрных туч расового безумия». Признанные Яд Вашем Праведники народов мира — это выходцы из 44 стран. Единственное, что их объединяет, это человечность и мужество, стремление в жестоких условиях террора сохранить лучшие нравственные качества. Подвиг Праведников Народов Мира, к сожалению, не был известен в нашей стране. Подавляющее большинство тех, кто в годы войны спасал евреев от нацистских палачей, не дожили до наших дней. Они не любили при жизни вспоминать события тех дней и не считали себя героями. Потомки Спасителей тоже обладают такими качествами, как доброта, милосердие, самопожертвование, толерантность. И эти люди почему –то ощущают чувство вины… «В этом году я привезу своих внуков на место казни сотен невельчан для того, чтобы они выросли людьми, способными сопереживать чужой боли и человеческому горю. Я хочу, чтобы им были чужды такие омерзительные явления, как антисемитизм, русофобия и другие человеконенавистнические теории и взгляды», — говорит В. Ю. Колондук.

2.4. Потомки палачей
Говоря о Холокосте, любой здравомыслящий человек задает себе вопрос, как человек осмелился дать такой чудовищный приказ об истреблении целой нации? Как другие люди могли этот приказ добросовестно выполнять? У людей, не склонных к агрессии, психология палача вызывает немало вопросов. В Яд Вашем можно прочесть показания нацистов, которые принимали участие в акциях уничтожения.
На рассвете 4 сентября 1941 г. состоялся массовый расстрел женщин и детей подразделением ЗК-7а, входившем в состав АГ «В». В этот день расстреляли около 800 человек. Очевидцем расстрела стал немецкий мотоциклист ефрейтор Г. Кильгорн.
По свежим следам, всего через четыре дня, он дал показания в Витебске, которые запротоколировал штабной офицер, шокированный сведениями о расстреле. Этот протокол — одно из самых свежих впечатлений очевидца о расстреле, и содержит детали, которые отсутствуют в показаниях нацистов перед судом.
Адекватному современному человеку непросто осознать факт столь масштабного массового убийства. Невозможно понять хладнокровное решение убить представителей целой нации, которые, казалось бы, ничем не заслужили такого отношения. Каковы были мотивы у людей, которые хладнокровно выполняли чудовищный по своей жестокости приказ? Холокост не поддается логике, однако он был, значит психологическое обоснование у данного мотива поведения все-таки существует. По словам кандидата психологических наук, психотерапевта Елены Рыхальской, война и любая другая насильственная форма деятельности активизирует, притягивает к себе людей с садистскими наклонностями. Эти люди получают в руки власть, своего рода наркотик, и их уже невозможно остановить. Власть над другими людьми, над их жизнью и смертью, доставляет им удовольствие. Однако среди них есть и, казалось бы, нормальные люди, которые тоже совершают чудовищные по уровню агрессии поступки. Это, как правило, исполнители приказов, слабые личности с крайне низким уровнем эмоциональности. Они не понимают, как избежать своей участи: возможно, этих людей какие-то причины вынуждали к тому или иному поступку. И при всей своей слабости они также склонны к проявлению агрессии. «Потенциальные садисты были всегда, их достаточное количество и в нашем обществе», — подчеркивает Елена Рыхальская. По ее утверждению, агрессия не бывает врожденной. Все дети эмоционально уязвимы, и толчок может дать любая психологическая травма. Причиной скрытой агрессии, которая впоследствии при соответствующих обстоятельствах проявится, может быть, в том числе, и эмоциональное отторжение.
Я пытался проанализировать фразы, сказанные теми, людьми, чьи деды и прадеды воевали на стороне нацистов. «Мы все еще узники их гордости и вины», — говорит Примо Леви, который был отправлен на принудительные работы в Освенцим. Чувствуют ли они вину перед евреями? У меня было ощущение, что я должен защищать дедушку“, — вспоминает о своей учебе в школе Анке Книттер. „Иногда я стараюсь не думать о том, в чем мог участвовать мой отец“, — говорит Гюнтер Демнинг. Его отец был солдатом Вермахта во время войны. В сотрудничестве с региональными инициативами Гюнтер участвовал в установке камней преткновения в память о тех, кто были депортирован и убит во время национал-социализма. „Когда мне было пятнадцать, один из моих одноклассников спросил меня на уроке истории, действительно ли я как-то связана с «этим Гиммлером». Я сказала «Да» с комком в горле. В классе было так тихо, что можно было услышать, как падает булавка. Все были настороженны и любопытны. Учитель занервничал, но продолжал, как ни в чем не бывало. Я упустила шанс объяснить, что именно продолжает связывать нас, потомков, с этими «старыми историями», — чувство вины испытывает Катрин Гиммлер. Генрих Гиммлер был ее двоюродным дедушкой.
«Да, вина моего отца — часть моей жизни. Я живу и поэтому несу ответственность. Я могу выдержать это, только будучи готовой держать ответ перед лицом этого прошлого и принимая эти ужасные события всерьез. Моя задача — реализовать это осознание в повседневной жизни. Я должна жить и пытаться что-то сделать для борьбы с предрассудками, неуважением и уничтожением человечества». Ульрике Крюгер с тринадцати лет изучает прошлое своего отца, Вольфрама Сиверса, который служил в СС.
«Такие ценные активы, как честь и здоровье, могут быть восстановлены лишь в определенной степени. Никогда не бывает возможности вернуть вещи точно такими, какими они были до нарушения». Это цитата из неопубликованной рукописи 1958 Лотара Крейссига. В 1968 году он основал AktionSuhnezeichen/Friedensdienste» (служба примирения/ мир).
Испытывает ли Германия чувство вины за Холокост? Лучшим доказательством, я считаю снимок, сделанный 7 декабря 1970 года в Варшаве: Канцлер ФРГ Вилли Брандт стоит, преклонив колени, перед памятником Героям и Жертвам Варшавского гетто. Он просил прощения от лица миллионов немцев за преступления против человечества. Ступив на землю еврейского гетто, В. Брандт не стал говорить о том, что новая Германия совсем не похожа на гитлеровский Рейх. Не стал немецкий канцлер также объяснять, что не все немцы состояли в нацистской партии и уж, тем более, не весь народ причастен к Холокосту и кровавым преступлениям фашизма, а просто опустился на колени. Он каялся за всю нацию, в том числе и тех, кто не желал и не собирался каяться. Ни раньше, ни потом. Позднее сам политик писал об этом так: «Перед пропастью немецкой истории и под тяжестью памяти о миллионах убитых я сделал то, что делают люди, когда им не хватает слов. Таким образом, я почтил память миллионов жертв». Еще более невероятным образом поступил Вилли Брандт, посетив в 1972 году Израиль в качестве первого в послевоенной истории немецкого государственного деятеля. Визит этот стал нелегким испытанием для германского политика, однако он нашел в себе силы сделать то, на что решился наедине с собственной совестью. Он пришел в Яд-Вашем даже не в кипе, а в шляпе, которую носят ортодоксальные евреи, раскрыл Книгу псалмов и прочитал вслух по-немецки из 103-го псалма: «Мы совершили грехи и преступления. Боже милосердный, прости нас». Он поступил так ради своей страны, поскольку понимал, что без покаяния, без признания народом моральной ответственности за содеянное зло, его страна, неся на себе печать проклятия, не сможет развиваться и идти вперед.
Он стал именно тем человеком, который через Покаяние выводил свой народ из чудовищного нацистского прошлого. В современной Германии, по словам тех, кто в ней побывал, остро ощущается чувство вины: в Музеях существуют образовательные программы для школьников и студентов, экскурсии по Местам Холокоста для того чтобы рассказывать молодежи о преступлениях против человечества, о Холокосте. Чтобы никогда больше!
Все опрошенные нами потомки палачей испытывают стыд за прадедов и сострадание к погибшим.

Заключение
Передается ли человеку опыт предков, кто передает нам память, что не решено в роду? — такими вопросами часто задаются люди. Человек обусловлен прошлым. Изучив влияние памяти о Холокосте на жизнь человека, можно определить, с чем может быть связан внутренний конфликт, который возник в прошлом и теперь уже перешел на уровень биологии, например, вызвав болезнь или страх. Зная причины, можно попытаться изменить свое мировоззрение и поведение. Ведь проблемы, которые не решим мы, мы увидим в наших детях, они будут это решать.
Мы передадим им эту информацию. Мозг человека сохраняет человеческие переживания. Если анатомический мозг воспринял переживания родителей как угрозу жизни, он будет создавать защиту всему роду в дальнейшем. Если у человека с рождения есть чувствительность к конфликту покинутости, человек на протяжении всей жизни будет привязчивый. Анатомический мозг попытается сократить шансы остаться одному, потому что когда-то человек потерял всю семью, всех близких во время Холокоста. Многие люди, чьи семьи пострадали во время Холокоста, отличаются чувствительностями к замечаниям, критике в свой адрес. Человек старается не пережить что-то в своей жизни, не осознавая, что это не смогли пережить его родители, поэтому это оказалось в нем. Таким людям необходимо осознать, что есть проблемы, которые не имеют к нему самому никакого отношения. Просто такой человек не осознает, что это все психологические моменты, которые не смогла пережить, его мама (или папа). Психологи (Мария Ракитина) советуют спрашивать о прошлом у бабушек, дедушек для того, чтобы предотвратить какие-то поступки и даже болезни.

Пятино
Я считаю, что память о Холокосте — это скорее мем. Мем (англ. meme) — единица культурной информации. Мемом может считаться любая идея, символ, манера или образ действия, осознанно или неосознанно передаваемые от человека к человеку посредством речи, письма, видео, ритуалов. Слово мем впервые придумал профессор Докинз из Оксфорда в своей популярной в узких кругах книге «Эгоистичный ген», изданной в 1976 году. Именно в этом труде впервые появляется словечко «мем», которым Докинз обозначает «единицу культурной информации», способную очень быстро распространяться. Значит, мем — это информация, попавшая в резонанс с текущим душевным состоянием человека, пользователей сети, группы людей. Это, как говорится, запало в душу, заставило переживать, тиражировать.
У разных слоев общества — разные мемы. Роль играет не только возраст, но и среда где вращается и общается человек. Анализируя информацию, полученную из разных источников, от людей разных возрастов, стран, социального положения, я пришел к следующему выводу:

  1. Холокост — страшная страница нашей и мировой истории, о которой нельзя забывать. О нем помнят и знают все категории опрошенных. Общее чувство по отношению к казненным — это скорбь, сострадание, желание, чтобы Холокост не повторился.
  2. Необходимо рассказывать своим детям и внукам о Холокосте бесстрастно и честно, чтобы они сами делали выводы. Потомки пострадавших хранят память совместно с неравнодушными людьми, которые считают своим долгом увековечивать Память. Потомки Спасителей гордятся своими родными, а потомки палачей стыдятся того, что их близкие воевали на стороне фашистской Германии.
  3. Нравственные уроки Холокоста помогут осознать современную жизнь и историю, поэтому необходимо распространять знания о Холокосте. По опросу студентов из разных стран — информацию и память о Холокосте распространяют пострадавшие.
  4. Зная о том, потомок ты Жертвы, Палача, Спасителя или Стороннего наблюдателя, можно скорректировать свое социальное поведение, а порой и вылечить болезни.

«Голубая дача, Пятино, Борки — эти невельские названия остались в истории как места гибели сотен людей. Сюда из года в год приходят и приезжают со всех концов земли. Кажется невельский воздух навеки сохранил беззвучный крик невинных жертв. Имеющий уши да слышит — там, где земля молчит…». Эти слова из книги Л. М. Максимовской характеризует отношение к Холокосту здравомыслящего человека, несмотря на то, коснулся Холокост его лично или нет. Зная о психологии Холокоста, невозможно не провести параллели с событиями в современном мире. На Украине люди столкнулись с такими формами агрессии, о которых не предполагали. Палачами становятся люди, которые еще вчера ехали рядом в общественном транспорте или стояли в очереди в магазине. Так было и во времена Холокоста: В Польше, в Германии, в СССР. Нам хочется верить в то, что времена столь масштабной агрессии позади, но, по словам психотерапевта Елены Рыхальской, со сменой поколений эмоциональность людей не изменяется. Мы можем измениться на уровне ценностей, но сама эмоциональная сфера не изменится никогда. И что особенно важно, как подчеркивает Елена Рыхальская, мы живем в исторический период, когда люди переносят все происходящие события крайне тревожно. А грань тревожности — агрессия — на психологическом уровне весьма тонка.
Трагедии такого масштаба, как Холокост, преподносят всему человечеству урок. Агрессия — это зло. Она вспыхнет молниеносно, приобретет чудовищные масштабы. И будет очередной урок для истории? НИКОГДА СНОВА!

Литература
1. https://istorex.ru/page/tikhankina_s_poezdka_v_aushvits. Историческая экспертиза. Поездка в Аушвиц.
2. http://www.isrageo.com/2019/02/06/strip293/ Григорий Рейхман. Стриптизы и скандалы в Освенциме.
3. https://www.kanal-o.ru/parents/9564 Семейные традиции.
4. http://fb.ru/post/science/2017/5/16/12765 Наука и генетика.
5. https://maxvl.livejournal.com/1817466.html А. Малкин. Как канцлер ФРГ просил на коленях прощение за преступления нацистов.
6. https://scientificrussia.ru/articles/epigeneticheskajapamjatjperedaetsja. Эпигенергетическая память передается.
7. Альтман И. А., Гербер А. Е., Полторак Д. И. История Холокоста на территории СССР. Учебное пособие для средней общеобразовательной школы. М.: Фонд «Холокост», 2001, с. 74.
8. Колондук Ю. Л. Воспоминания о Невеле. //Аудиозапись. — 14.12. 2003.
9. Конюкова М. О трагедии на Голубой даче //Рукопись. — 2017
10. Максимовская Л. Земля молчит… Памяти Невельского гетто. — С.-Пб., Лема, 2014.
11. Пузыня Е. Письма с фронта — история моей семьи.// Антология исследовательских работ конференции «Шаг в будущее». [б. м.]: Издательские решения, 2017. — с. 150.
12. Хомичев А. Н. Радость и печаль. — Киев — Москва, 2017.

Поделиться в соц. сетях

Опубликовать в Google Buzz
Опубликовать в Google Plus
Опубликовать в LiveJournal
Опубликовать в Мой Мир
Опубликовать в Одноклассники