Невель. Справочник. Всё о Невеле

Евфимий Фёдорович Карский (20 декабря 1860 (1 января 1861) — 29 апреля 1931) — российский филолог-славист, палеограф и этнограф. Один из классиков белорусоведения. Придерживался западнорусизма и рассматривал белорусов как одну из ветвей русского народа.
В 1903 году Карский предпринял этнографическую экспедицию по Белоруссии, в ходе которой было собрано немало материала для исследований, и по итогам которой был издан первый том главного труда учёного — полномасштабной научной работы «Белорусы», заслужившей впоследствии название «энциклопедии белорусоведения».
В данной статье приведены материалы из книги: Белорусы. Т. 3. Очерки словесности белорусского племени. Народная поэзия. (1916 г.)

Следующие народные языческие празднества приурочены к неделе св. Троицы. Относящiеся сюда песни и обряды довольно близки к весенним: они соединены с идеей о любви и замужестве; впрочем, и в рассматриваемых празднествах есть свои отличительные черты. Резкая их особенность – это представленiе о русалках, в честь которых совершаются некоторые обряды и поются отчасти песни. Сюда же следует отнести некоторые обряды с растительностью, особенно с березками, которые к этому времени уже бывают покрыты листьями.
Интересующие нас обряды и песни приурочиваются отчасти к некоторым дням 7-й недели по Пасхе, отчасти к дням, следующим за Троицыным днем. Семика, празднующегося у великорусов в четверг перед Троицей, нет; зато самый Троицын день называется Сёмухой 1) суббота перед нею – клечальный день, в который во многих местах происходит поминовение усопших – «дзеды». Четверг Троицкой недели в Гомельском уезде, называется “Сухой четверг” и посвящен обрядам, вызывающим дождь.
Русальною или Граною неделею называется следующая за Троицкою. На Троицу дома и дворы украшаются зеленью молодых деревьев и цветами, а так же аиром, вследствие этого все праздники эти называются «зелеными святками».
Начинаются эти празднества у белорусов задушными поминками. Уже по греческому поверью душам умерших дозволено было возвращаться на землю во время между Пасхой и Пятидесятницей; такое же поверье, только более ограниченное сроком, было известно и русским, да существует и теперь, именно, что покойники, вспоминая о старой своей жизни, бродят в семицкую или русальную неделю по кладбищам. Чтобы их успокоить, и приходят на кладбища для поминок. Так было уже давно. В Стоглаве , по этому поводу читаем следующее: «В Троицкую субботу по селам и погостам, сходятся мужи и жены на жалниках, и плачутся по гробам с великим кричанием. И когда начнут петь скоморохи гаци и преганники, они же плача преставши, начнут скакати и плисати, и к долони бити и песни сатанинские пети»… То, что отмечает Стоглав, происходило и у белорусовъ. Кое-где под Троицу еще происходит “опахивание” могил, состоящее в том, что березовыми вениками метут могилы; народ полагает, что костям покойников так же прiятно опахиванiя, как живым от бани. Поминки нравились покойникам; по крайней мере, после этого они уже не выходили из могил. Белорусы больше угощают их у себя дома за трапезой “на дзеды”, как они так простосердечно зазывают их: «мама, деду, прадеду и вси душечки, которые есте на сёмъ местце пребывали, хлеба и соли заживали, просимо до обеду». Лишь забытые покойники часто вступают в ссоры и драки с русалками, а последнiя за все обиды уже мстят живым.
Да и сами русалки, по народному поверью, тоже души умерших, но только не всех, а известного рода лиц: младенцев женского пола, умерших до крещения, а также удавлениц и утоплениц. Хотя в русалок обращаются, главным образом, младенцы, но в народном представлении они являются уже взрослыми, зрелыми девами, с длинными русыми волосами, которые постоянно распущены. Живут русалки на дне рек, но по ночам они выходят оттуда, а в мае месяце по утрам ходят даже по ржи и щекочут проходящих мимо. Любят они также жить на высоких деревьях и качаться на их ветках. После заката солнца они иногда бывают на кладбищах.
Троицкая (клечальная от малор. клечання-ветки, которыми украшают на Троицу дома) суббота и следующая затем неделя и являются главными празднествами в честь русалок до проводов их в понедельник или вторник Петрова поста. Хороводы в честь русалок в разных местах России соединяются еще с устраиванием чучела русалки-девушки из соломы в женском платье. Эту куклу носят перед хороводами, поют песни, а в конце-концов бросают ее в рожь, или разделившись на две враждебныя стороны, стараются вырвать куклу-русалку у противников; разрывают ее и разбрасывают по воздуху. Въ некоторых местах Белоруссии, да и других частях России) на первый день Петрова поста к вечеру девушки плетут себе, венки и выбирают из своей среды самую статную, крепкую и высокую девушку в русалки, которую и убирают самым тщательным образом цветами и лентами. Затем уже вечером, когда взойдет луна, девушки в белых платьях и монистах, с распущенными волосами, переплетенными лентами, надевают себе на голову изготовленные венки, становятся в ряд, взявшись за руки, и с пением идут за село к нивам. На пути передняя пара подымает в виде дуги руки, под которыми наклонившись проходят все остальные. К девушкам в скором времени присоединяются парни, идущие «на ночлег» (в ночное), наскоро разводят костер и прыгают через него. Девушки проворно бросают в огонь венки и разбегаются. Русалка ловит их и пойманных щекочет.
Еще как особенность раcсматриваемых празднеств следует отметить, кроме повсеместного украшения домов зеленью, особенно березками, завиванье венков из березок и других растений, бросанье их в волну и гаданье по ним о замужестве: чей венок поплывет, та девушка текущим летом выйдет замуж, а чей потонет, та либо умрет, либо надолго останется в девках.
Вот главнейшие особенности рассматриваемых празднеств. Уже из простого перечня относящихся сюда обрядов и поверий можно было видеть, что это празднество, объединяемое в названии «весенних русалий», главным образом, поминальный обряд, празднество в честь предков в конце весны, стоящее в связи с подобным же празднеством в начале весны на Радуницу. Начнем с названия недели русальной и имени русалок. При первом взгляде кажется, что Русальная неделя имеет свое название от русалок. Прежние мифологи выводили это имя от корня, обозначающего – жидкость, влагу. При таком толкованьи русалки были бы “водяными девами”, как греч. наяды, нереиды. Однако, как можно было видеть из предыдущего, русалки живут и на горах, попадаются на распутьях дорог, особенно любят сидеть на высоких деревьях и качаться на их ветках. Все это заставляет видеть в русалках нечто иное, а не одних только водяных дев. Они ведь и по могилам бродят, показываются прохожим в виде синих огоньков. Одна из песен, которую поют на Троицкой неделе, называет их земляночками, т.-е. обитательницами подземного мира мертвых (,,Русская беседа”, 1856, III, 100 ):
Русалочкы, земляночкы,
На дуб лезли, кору грызли,
Звалилися, забилися.
Таким образом, представление о русалках следует обобщить: это вообще души умерших, которые представляются в виде детей; ограничили их представлением о некрещенных детях, а также об удавлениках и утоплениках лишь в христiанское время, в первоначальном же представленiи о них видятся отклики глубокой языческой старины, когда у славян покойников хоронили на распутьях (в сосудах ставили пепел после покойников “при путех”), в лесах, на горах, спускали на воду. Во всех этих местах и теперь русалки представляются живущими. Таким образом, позднейшим наслоенiем окажутся рассказ о том, как в летнее время русалки плавают в ночные часы на поверхности рек, источников и озер, иногда бегают по полям, дорогам, с просьбой крестить их. Приняв все вышесказанное во вниманiе, мы не можем не согласиться с тем выводом А.Н.Веселовского, что наше названiе русальной недели, а затем и русалок находится в связи со старинными русалiями, которыя в свою очередь представляют переделку названiя римского праздника весенних поминок, называвшагося dies rosae, rosalia. Названiе это встречается и в византiйских памятниках очень рано, напр., в толкованiи Вальсамона (в конце XII в.) на 62 канон Трулльского собора, как названiе древняго праздника, отбываемого в деревнях по Пасхе. Славянскiе памятники также очень рано знают это названiе то в смысле богопротивных бесовских игрищ, то в смысле названiя недели, предшествующей троицкой или следующей после нее. Так, в начальной летописи (по Лавр. сп.) под 1068 г. находим такого рода рассужденiе: «дьявол льстит и другими нравы всяческими лестьми превабляя ны от Бога, трубами и скоморохы, гусльми и русальи». Кирилл Туровский в числе “злых и скверных дел, их же не велит Христосъ отступити”, называетъ и русалья. В этом же смысле русальи встречаем и в других памятниках. В этом же смысле рассматриваемое слово встречается и у других славян. Так, в одной сербской рукописи XIII в. одно слово Иоанна Златоустаго надписывается “на роусалию”. Да и в современном сербском языке кое-где встречаются русалье, русальи для обозначенiя праздника Троицы и Духова дня, хотя сербы русалок и не знают. Теперешнее представленiе о нихъ развилось под влиянием христианства из прежнего о душах предков, живших в лесах, на горах, поросших полях, на перепутьях, а также в водах.
Нельзя, однако, не обратить внимание на то, что у русских русалки исключительно женского пола и живут все же больше в воде. Не совпали ли с душами предков, поминаемыхъ в русальную неделю, и какие-нибудь водяные девы, в роде наяд?
Еще один вопрос напрашивается сам собою: почему второе поминовенiе усопших прiурочено именно к Троице? Первое поминовенiе усопших на Радуницу, сопровождающееся обрядами, выродившимися из языческого жертвоприношения предкам, происходит в начале весны с целью вызвать покровительство предков и помощь при земледельческих работах; троицкiя русалiи несомненно имели подобную же цель, заручиться содействием предков, хранителей интересов своего потомства, в самый важный момент цветения хлебных растений.
На русальной неделе очень распространен обычай украшать зеленью дома, из зелени делать венки, на зеленых деревьях помещать русалок. И в этих обычаях приверженцы мистических толкованiй видели отраженiе первобытного языческого мiровоззрения. Вот что, говорит по этому поводу О. Миллер, если уже в некоторые из предшествующих праздников употребляются обряды с подобием дерева, то тем естественнее совершать их с настоящим зеленымъ деревом – прямым проявлением оживленного состояния природы. В песнях, сопровождающих эти обряды, обращаются к березам, как к живым существам; упоминаются в них и небесныя существа, способствующие растительности, каковы туча и гром, собирающиеся гулять вместе; упоминаются, наконецъ, два человекообразныя существа, молодецъ и девица, которые уже не просто гуляют, а борются. Быть может, это только новые образы для тех же небесных существ, как можно судить по одной сербской песне, в которой девица-молнiя борется с молодцемъ-громом и побеждаетъ его”. Очень может быть, что руссальная зелень и находится в некоторой связи с представленiем об оживленiи природы, хотя вряд ли может быть мысль о каком-то облачномъ дереве. Аничков рассмотрев разные обряды с зеленью на Западе и у славян, приходит к заключенiю, что они являются отраженiемъ старинного культа деревьев и вообще растительности. В некоторых случаях этот культ имел магическiй характер: украшенiе зеленью людей и домов содействовало усиленiю развитiя зелени и вообще растительности в природе, в других случаях обряды с зеленью направлены были к тому, чтобы вызвать дождь в природе. Несомненно, что многiе из обрядов на Троицу, семик и русальную неделю и отражают старинное поклоненiе деревьям и некоторое их олицетворение (указание на это найдем в песнях и обрядах, сопровождающих их пение); но нельзя также на украшенiи зеленью домов и даже храмов на Троицу не видеть и следов библейского влияния, именно – рассказа о приеме Авраамом трех странников, по некоторым толкованиям представлявших из себя св. Троицу, под дубом Мамврийским. Возможно, конечно, и обратная последовательность: христианство своею зеленью хотело вытеснить представленiе о зелени языческой.
Венки – символы брака, лета и весны. Смотря по времени и цели назначенiя они делались из различного материала. Во данном случае они делаются из березок и употребляются для гаданья о суженом и вообще о замужестве. Мотивы песен троицких и русальских не особенно разнообразны. Часть их касается русалок и проделок последних.

Это выпрашиванiе рубах и платков находится в связи с представленiем русалок голыми. При встрече с ними, во избежанiе преждевременной смерти, следует бросить какой-либо лоскут. В подобной же песне, напечатанной у Шейна отмечаются и другие черты русалок:

Они, значит, сидят в лесу и во ржи, и имеют отношение к плодородию, к урожаю.
В других песнях, относящихся к рассматриваемому времени, обыкновенно воспеваются деревья, особенно береза.

По окончанiи последней песни певицы начинают махать передниками и колыхать березу так, чтобы сучья ее можно было поймать и связать с другим, близь стоящим деревом и образовать венок. Связавши, таким образом, венок, они проходят под ним попарно, что и называется кумиться.
В последних песнях вызывают объясненiе следующiе предметы:
а) Кумовство. Этот обряд как нельзя лучше подтверждает связь рассматриваемых празднеств с поминовением душ умерших родственников: кумовство только символически подтверждает представленiе о связи с родственными душами.
б) Лоскутья, приносимые к березке, имеют целью доставить русалкам платье.
в) Кушанья, с которыми идут к березке, имеют отношенiе к поминовенiю душ предков, память о жертвах в их честь.
Во многих белорусских песнях указывается особая цель завиванья венков, а затем и развиванья:

Здесь завиванье и развиванье венков, повидимому, имеет отношение к урожаю, – такое же значенiе, как и заклинанiе. Дело в том, что у белорусов есть суеверный обычай завязывать, завивать рожь или вообще хлебное растенiе с целью причиненiя вреда тому, на чьем поле это сделано. В данном случае мы имием дело с обратным действiемъ ­ завиваньем венков с целью вызвать урожай у тех хозяев, члены семьи которых участвуют в этом обряде. Может быть, и вообще украшенiе себя цветами во время рассматриваемых празднеств имело в виду помочь и ускорить цветение хлебных растенiй и их созреванiе.
В одной песне, как бы в подтверждение мненiя приверженцев мифологических толкованiй, выступает туча с громом и притом не в форме простого сравненiя, взятого из природы:

Наконец в некоторых песнях, приурочиваемых к рассматриваемому времени, а может быть, долженствующих быть отнесенными к купальским, выводится девушка – «девка-семилетка”- или русалка, а то и просто девица, предлагающая загадки. В настоящее время только изредка в этих песнях выступает русалка, вследствiе чего собирателями они и относятся в общие отделы, например, в хороводные песни, шутливые. Такие песни имеются у великорусов и малорусов. Белорусский вариант приводит Радченко (44, № 17):

В этой песне непонятным является “девка-семилетка”. Но это выраженiе уяснится, если припомним народное верованiе, по которому души мертворожденных или умерших без крещенiя младенцев в теченiе семи лет летаютъ по воздуху с жалобною просьбой, чтобы их окрестили. Если услышавшiй их жалобный вопль скажет: ,,Крещаю вас во имя Отца и Сына и Св. Духа”, то эти души возносятся на небо; в противном случае, по истеченiи семи лет, они, обращаются в русалок.
Загадыванiе загадок, по-видимому, также является принадлежностью обрядности Троицына дня. По крайней мере, в песне говорится: «Мы завьем вяночки, Завьем зеленые; Завивши вяночки, Загадаемъ загадки…»
Песен с подобными загадками можно отметить в несколько как великорусских, так и белорусских, только они не всегда приурочиваются к данному времени. Вот одна из них:

Такие песни встречаются и у других славянских народов, например, у сербов, а также и у неславянских народов можно отметить подобные мотивы в загадках и всевозможных заданiях.