Невель. Справочник. Всё о Невеле

В составе 21-й гвардейской стрелковой дивизии, освобождавшей Невель и район от немецко-фашистских захватчиков, воевала женская снайперская рота. Это был первый выпуск Московской центральной женской школы снайперской подготовки. Пять месяцев девушек обучали снайперскому мастерству и в июле 1943 года отправили на фронт. Из этого выпуска пятьдесят девушек, среди которых была Клавдия Прядко и Александра Шляхова, воевали на невельской земле в 21-й гвардейской стрелковой дивизии.
На торжественном собрании по случаю окончания курсов Клавдия Прядко сказала: «Партия доверила мне с винтовкой в руках защищать наше Отечество. Дорогие товарищи, я буду беспощадна к врагам! Я обещаю, что на фронте первого немца убью пулей, которую беру с собою из школы».

Потом выступила Александра Шляхова: «Дорогие товарищи курсанты и офицеры! Я благодарю командование за ту подготовку, которую мы получили в школе. Сегодня Центральный Комитет ВЛКСМ наградил меня именной снайперской винтовкой, и это меня ко многому обязывает. Я клянусь с честью защищать нашу Родину!». Свое слово девушки сдержали.
Из воспоминаний бывшего снайпера Нины Алексеевны Лобковской:
«Привезли нас в расположение 153-го запасного стрелкового полка армии. Командир полка полковник Чикарьков и штабные офицеры встретили нас с нескрываемым любопытством и восхищением, видя нашу армейскую выправку.
На следующий день были назначены пристрелка винтовок и показательные стрельбы. Узнав, что проверку мы прошли успешно, в полк приехали командующий армией генерал-лейтенант К. Н. Галицкий, начальник политотдела армии полковник Ф. Я. Лисицин, его помощник по комсомольской работе майор С. В. Игнатов. В торжественной обстановке командующий вручил снайперские книжки как путевки в боевую жизнь, пожелал нам солдатского счастья и бить врага так же метко, как поражали мишени. Сообщил также, что штаб армии решил не разбивать нашу роту по дивизиям, а сформировать армейскую роту снайперов, направлять ее на те участки фронта, где будет наибольшая нужда в снайперах. Нам представили командира роты старшего лейтенанта Чечина, а затем избрали комсорга роты — Сашу Шляхову.
Пробыв в 21-й гвардейской дивизии около месяца, девушки-снайперы

Саша Шляхова

получили первое боевое крещение и опыт фронтовой жизни. За это время крепко сдружились с бойцами и командирами. Как правило, относились они к нам с большим уважением и доверием, называя нас «сестренками» или «дочками». Солдаты помогали выкапывать землянку, выбирать и оборудовать ячейку, охотно вызывались помочь обнаружить вражеского снайпера или пулеметчика и шли на смертельный риск, вызывая огонь врага на себя. Надежно нас охраняли и прикрывали пулеметным огнем, когда мы находились в засаде на «нейтралке».
В период наступательных боев снайперская рота находилась в стрелковых подразделениях, вместе с солдатами ходила в атаку, выбивала врага из деревень и железнодорожных станций. Особенно трудны были многокилометровые марши по заболоченным лесам. Проселочные дороги от обилия дождей и беспрерывного движения пехоты и техники превращались в жидкое и топкое месиво. Насквозь промокшие под проливными дождями, по колено в грязи, мы держали друг друга под руки, чтобы не заснуть на ходу, а если кто засыпал или падал, то идущие рядом помогали товарищу идти дальше. Было очень трудно. Даже лошади не выдерживали и, выбившись из сил, падали. Передвижение проводилось скрытно, только ночью, а днем укрывались в лесу от «рамы» — самолета-разведчика. Бывало, выберем ель или сосну поразвесистей, набросаем хвойный лапник, завернемся в плащ-палатку и, прижавшись друг к другу, заснем как убитые. А проснемся от страшного холода и сырости, так как болотная вода пропитала подстилку, ватные брюки и телогрейку».
Из наградного листа гвардии ефрейтора Н. А. Лобковской:
«В боях северо-западнее города Невель, снайпер товарищ Лобковская показала себя смелой и отважной защитницей Родины. Она неустанно истребляла немецко-фашистских захватчиков и имеет на своем личном боевом счету 52 уничтоженных гитлеровца, а также выносила раненых с поля боя.
Товарищ Лобковская достойна награждения правительственной наградой — орденом Славы III степени».
Награждена орденом Красного знамени — фронтовой приказ №: 74 от: 31.01.1944 г.
Гвардии ефрейтор Любовь Михайловна Макарова, бывший снайпер 3-й ударной армии, также награждена Орденом Славы III степени, она вспоминает:
«На фронте коммунисты женской роты снайперов избрали Клаву Прядко своим парторгом. Уже через месяц пребывания на переднем крае Клава подала рапорт командиру первого батальона 59-го стрелкового полка 21-й гвардейской стрелковой дивизии с просьбой направить ее в подразделение разведчиков. Она требовала самого сложного боевого задания.
Нам она объясняла: «Девочки, у вас есть матери, мою же смерть некому оплакивать. Я должна, обязана уничтожить больше фашистов, чем каждая из вас». (Смертью храбрых пал муж Клавы, служивший на западной границе, но не знала она, что жива ее мама, которую подруги отважного снайпера разыскали в 1968 году).

Люба Макарова

Но одним днем своей снайперской «охоты» Клава все же была довольна. Лежа как-то в окопчике, Прядко высмотрела на нейтральной полосе глубокую воронку от взрыва артиллерийского снаряда, находилась она всего метрах в восьмидесяти от вражеских траншей, буквально под носом у немцев. Вместе со своей снайперской парой Сашей Шляховой они разработали план согласованных действий и получили разрешение от командования выползти на нейтральную полосу.
Под покровом ночи минеры разминировали дорожку от первой линии наших окопов до воронки. Прядко забралась в нее и замерла. Когда рассвело, Саша Шляхова, находившаяся в окопе, стала осторожно показывать над бруствером чучело, которое они специально заранее смастерили — грязный старый маскхалат, набитый ветками и травой, издали походил на выглядывающего бойца. К тому же, чтобы привлечь внимание врага, время от времени Саша постреливала в воздух. Приманка сработала: по чучелу ударили из автомата, потом заговорили сразу два ручных пулемета. В поднявшейся трескотне Клава сделала несколько прицельных выстрелов. Затих вражеский автоматчик, умолкли пулеметы.
А на следующий день Саша двумя меткими пулями сразила двух гитлеровцев, перебиравшихся через земляной завал в траншею. Так, за два дня подруги уничтожили пять фашистов.
Особую отвагу Прядко проявила в бою при освобождении деревни Видусово в январе 1943 года. Батальон пошел в атаку. Прицельным огнем по вражеским пулеметным точкам наступление поддерживала рота снайперов. Начался рукопашный бой, и Прядко, а за ней и Шляхова кинулись в самую гущу схватки, увлекая за собой к вражеским окопам солдат.

Появились раненые. Девушки, не обращая внимания на свист пуль и разрывы мин, принялись оказывать им первую медицинскую помощь. Когда Саша перевязывала очередного бойца, осколок разорвавшегося снаряда ранил ее в ногу. Клавдия наложила бинты на рану, отвела подругу в санроту и, вновь вернувшись, стала выносить тяжелораненых с поля боя.
Пришла зима, а вместе с ней первые декабрьские морозы. Наша часть держала тогда оборону на Ленинградском направлении. С раннего утра до поздней ночи снайперы вели наблюдение за вражескими окопами.
В один из этих тревожных дней Прядко и Шляхова, сидя в засаде, уничтожили сразу нескольких вражеских солдат. Разъяренный противник открыл минометный огонь по окопу, где притаились девушки. Враг не жалел снарядов. Перед самой снайперской ячейкой разорвалась тяжелая мина. Находящегося вблизи бойца-разведчика убило.
Когда дым рассеялся и бойцы подползли к окопу, они увидели, что в живых осталась только Саша. Товарищи несли безжизненное тело Клавы Прядко. Раненная в руку, Шляхова молча шла следом.
На околице деревни Мотовилиха Невельского района Псковской области, где росли две березки, хоронили мы свою старшую подругу. Слез не сдержали, когда гроб опустили в свежую могилу. Винтовочный залп в сторону врага, наш прощальный салют прозвучал гулко среди тишины. Над могилой мы поклялись отомстить врагу за раннюю смерть нашей славной Клавы Прядко.
Долго еще молча стояли мы у свежего холмика, навеки скрывшего от нас дорогую подругу».
Ефрейтор Клавдия Прядко истребила 42 фашиста. Командование 3-й

Клава Прядко

ударной армии посмертно наградило Клавдию Прядко орденом Отечественной войны II степени, который сейчас хранится в Центральном Музее Вооруженных Сил.
В 1968 году украинка Клавдия Прядко была перезахоронена на братском кладбище в деревне Чернецово рядом с боевой подругой по женской снайперской роте дочерью татарского народа Соней Кутломаметовой.
Снайпер 8-й стрелковой роты 59-го гвардейского стрелкового полка гвардии сержант А. Н. Шляхова награждена медалью «За отвагу», орденом Красной Звезды, орденом Красного Знамени. Всего уничтожила 69 солдат и офицеров противника. Погибла 7 октября 1944 года. Похоронена в городе Добеле (Латвия). Командир снайперского взвода гвардии старшина А. Н. Шляхова посмертно награждена орденом Отечественной войны 1-й степени. Снайперская винтовка Александры Шляховой с монограммой ЦК ВЛКСМ хранится в Москве, в Центральном музее Вооруженных Сил.
Из наградного листа гвардии сержанта А. Н. Шляховой:
«Снайпер товарищ Шляхова в боях за дер. Пугачиха находилась в боевых порядках роты и своим огнем за время наступления уничтожила 5 солдат и офицеров противника.
В период обороны дер. Пугачиха товарищ Шляхова все время находилась на переднем крае — охотясь за немцами. В этот период она уничтожила 4 пулеметные точки противника и убила 5 солдат и офицеров, но вражеским минометным огнем она была ранена. Всего на своем счету товарищ Шляхова имеет 55 убитых немецких солдат и офицеров.
Достойна награждения правительственной наградой медалью «За Отвагу»».
Награждена орденом Красного знамени — фронтовой приказ №: 74 от: 31.01.1944 г.
Героически сражались девушки-снайперы армейской снайперской роты. Они снайперским огнем обеспечивали успешное продвижение стрелковых подразделений дивизии, уничтожая наиболее важные цели, вражеских стрелков и пулеметчиков, участвовали также в отражении контратак противника. Особенно успешно действовали снайперы Любовь Макарова, имевшая на своем счету 50 истребленных гитлеровцев, Клавдия Маринкина, уничтожившая 58 фашистов. Любовь Макарова и Клавдия Маринкина были награждены орденом Славы III степени. Боевыми наградами были также отмечены Александра Шляхова, Нина Лобковская, Нина Обуховская, Ия Галиевская, Антонина Болтаева, Александра Виноградова, Серафима Самойлова, Галина Кочеткова (посмертно).
Из наградного листа гвардии ефрейтора Л. М. Макаровой:
«Товарищ Макарова за время пребывания ее в полку показала себя бесстрашной и мужественной защитницей Родины.
Во время боев с немецкими оккупантами под деревнями Видусово и Подмогилия она своим снайперским огнем уничтожала живую силу противника, обеспечила возможность пехоты ворваться в расположение противника и занять его позиции.
Во время прорыва переднего края немецкой обороны 16.12.43 года товарищ Макарова форсировала вброд реку вместе с боевыми порядками пехоты и огнем своей снайперской винтовки уничтожила огневую точку противника, мешавшую продвижению нашей пехоты, тем самым обеспечила успешное выполнение боевой задачи подразделениями полка. Товарищ Макарова имеет на своем счету 50 истребленных гитлеровцев.
Достойна награждения правительственной наградой — орденом Славы III степени».
В музее Боевой Славы «Средней общеобразовательной школы №5 имени Героя Советского Союза В. В. Смирнова» хранятся воспоминания снайпера 21-й Невельской гвардейской стрелковой дивизии Ивана Терентьевича Ткачева, участника героических боев за Невель, уничтожившего около 200 оккупантов.
«Дорогой ценой досталась нам мирная тишина. Мы, люди старшего поколения, никогда этого не забудем и хотим, чтобы это всегда помнила наша молодежь. Тот, кто воевал, кто шел на смертный и правый бой, тот часто вспоминает войну. Долог был боевой путь русского солдата до великого дня Победы. На необозримых полях войны совершено много подвигов. На каждом участке фронта были свои «долины смерти» и «безымянные высоты». При одном воспоминании о них и сейчас холодит спину.

Память народная воздвигла на полях битв и сражений обелиски и памятники, как бы остановив мгновения войны.
Недавно мне пришлось побывать в деревне Турки-Перевоз и поклониться памяти моих боевых друзей, отдавших свою жизнь за освобождение Невельщины! Как страж немеркнущей славы стоит на высоте у этой деревни скромный обелиск, сложенный еще саперами 3-й ударной армии. Там лежат мои боевые друзья. Они пришли туда, стояли там насмерть, остались там и никогда теперь оттуда не уйдут, как бы их не ждали дома. Не забывают Невельчане своих освободителей. У обелиска всегда цветы. Память народная вечна.
Стоя у обелиска, я вспоминаю осень 1943 года, когда я в составе 21-й гвардейской стрелковой дивизий участвовал в освобождении Невеля и Невельщины.
Моя боевая юность началась на Калининском фронте, где воевал снайпером. Как и многим моим товарищам не раз приходилось смотреть смерти в глаза. Воевал, как и положено солдату, без оглядки, делал все, чтобы приблизить победу над врагом.
Первого фашиста увидел осенью 1942 года в прицеле снайперской винтовки. Для фрица это был последний взгляд, а я открыл свой личный счет истребленных оккупантов. Моим напарником был Коля Володин, родом из Курской области. Почти полтора года мы с ним ежедневно, в любое время суток и года ходили «на охоту» за фрицами.
В обороне или наступлении «охота» за фрицами никогда не прекращалась. В обороне мы выходили на рассвете, чаще в нейтральную полосу на 12‒16 часов, а иногда и сутками приходилось следить за опытным немецким снайпером.
Я хорошо помню бои в районе Великих Лук в ноябре-декабре 1942 года. Немцы любой ценой пытались прорваться к окруженному городу. Нам, снайперам, была главная задача — уничтожить фашистских офицеров, снайперов, пулеметные расчеты.
Тогда я почти ежедневной увеличивал свой счет истребленных фашистов. Особенно тяжелые бои были: в районе Ступино — Мартьяново. Противник неоднократно контратаковал нашу дивизию. В этой бою мы с Володиным уничтожили 11 фашистов. После разгрома Великолукской группировки противника, на этом участке фронта наступило «затишье» и войска перешли к обороне. Для нас, снайперов, это «затишье» означало ежедневную «охоту» за фрицами. Я не помню был ли такой день, чтобы мы с Володиным «не охотились».
В августе 1943 года в нашу дивизию прибыла снайперская рота

Н.А. Лобковская

девушек под командованием Нины Лобковской. День прибытия девушек-снайперов был свободным от «охоты». Они закреплялись за опытными снайперами на стажировку. Моей напарницей стала Маша Аксенова. В нашем батальоне остались Оля Быкова, Клава Иванова и другие девушки. Сначала мы вместе с ними охотились из траншеи, а затем стали выбирать огневые позиции за передним краем. Девушки были исключительно смелые, стреляли очень метко и почти все они на второй и третий день открыли счет истребленных немцев. Не одну сотню фашистов истребили наша чудесные девушки. Буквально через месяц немцы на этом участке уже ползали по траншеям и боялись поднять голову. Фрицы очень боялись наших девушек-снайперов. Об этом не раз говорили пленные.
Самым радостным событием в моей жизни на Невельской земле было то, что я в июне 1943 года стал членом нашей партии. Принимали меня в члены партии по новому Постановлению ЦК ВКП (б), как отличившегося в боях с трехмесячным кандидатским стажем. С этого времени я в бой шел коммунистом.
В начале октября 1943 года наша дивизия готовилась к наступлению на Невель. Весть о том, что мы должны освободить Невель, разнеслась с быстротой молнии. У всех было радостное боевое настроение, хотелось быстрее в бой. Наша дивизия сосредотачивалась для наступления в лесу в районе деревни Старны.
6 октября 1943 года после мощной артподготовки войска поднялись в атаку. Немцы оказывали ожесточеннейшее сопротивление, но частям 28-й стрелковой дивизии удалось прорвать немецкую оборону на небольшом участке. В прорыв была введена наша 21-я гвардейская стрелковая дивизия и 78-я танковая бригада. Пройдя оборону немцев, под ожесточенным фланговым огнем, мы продолжали наступать, оставив оборонявшихся немцев позади. Наша задача была — не обращать внимание на сопротивление противника, обходить его и наступать вперед.
Мне впервые пришлось участвовать в таком наступлении, когда, встречая группы немцев, мы оставляли их, не ввязывались в бой, а шли только вперед. В районе Кошелево части вышли на хорошее шоссе Усвяты-Невель и начали стремительно продвигаться к Невелю. Вперед двигались танки, а мы — пехота — за ними на автомашинах. У всех на устах тогда было только одно: «Вперед на Невель!».
По дороге на Невель справа и слева лежали разбитые и сгоревшие немецкие машины, обгоревшие трупы фашистов. Это была работа штурмовиков генерала Ворожейкина. Самолеты волнами пролетали над нами и летели в сторону Невеля, вселяя в нас заряд бодрости. Немцы обстреливали нас небольшими группами то справа, то слева, но после коротких стычек в панике удирали, бросая оружие, автомашины и обозы. Вскоре мы увидели Невель. Сколько радости было у каждого из нас! Наш русский город!
Мы знали, что нас там очень ждут наши братья и сестры. Перед Невелем наши автомашины замедлили движение, а танки на полном ходу пошли вперед.
Кто-то из офицеров посмотрел в бинокль и сказал, мол, а мы опоздали, там уже стоит наш регулировщик. А когда ворвались в Невель, то оказалось, что это был немецкий регулировщик, который принял наши забрызганные грязью танки за свои, указывая им путь, но был задавлен нашим танком. Утром мы были еще у деревни Лоскотухино, что примерно в 35 км. от города, а в полдень, часов в 16 — уже в Невеле.
Стремительное наступление наших войск было настолько неожиданным, что немцы узнали о нашем появлении, когда наши

И.Т. Ткачев

танкисты обстреляли их штаб и ресторан, где обедали немецкие офицеры, которые, как крысы убегали во все двери и окна. Правда, немногим им удалось спастись. Не останавливаясь, мы прошли через город и заняли оборону с севера и северо-запада. О внезапности появления наших войск в Невеле говорит такой факт. Нашими войсками был взят в плен офицер 2-й авиаполевой немецкой дивизии, обороняющей Невель. Он рассказал, что офицеру связи этой дивизии удалось добраться в гор. Невель за полчаса до вступления советских войск. Он прибежал к командиру этой дивизии полковнику Петцольд и доложил, что русские танки на подступах к городу. Петцольд рассмеялся, приложил руку к голове офицера и сказал, чтобы тот пошел проспался и явился к нему в трезвом виде. А через полчаса этот фашистский полковник, бросив свои разбитые войска, удрал из Невеля. За потерю дивизии под Невелем он был смещен с должности и отозван в Берлин. А как нас встречали Невельчане! Помню, как только мы вступили в Невель, со двора дома выбежала группа женщин и бросилась прямо к нам. Они со слезами радости стали обнимать и целовать нас, а одна женщина задала затем нам вопрос: «Скажите, сынки, а вы те же, наши русские солдаты?» Мы, недоумевая, посмотрели на нее и ответили, что мы те же русские, советские солдаты. «Я это спрашиваю, сынки, потому что на Вас теперь погоны, а раньше ведь их не было», — сказала женщина. Только тогда мы догадались, почему сомневалась она. Ведь в 1943 году в нашей армии были введены погоны.
Буквально на второй день немцы предприняли ожесточенные контратаки, стараясь любой ценой вернуть Невель.
Стойко дрались все воины-гвардейцы. Самые ожесточенные контратаки гитлеровцев не имели успеха. Исключительное мужество и храбрость проявили автоматчики 59-го гвардейского стрелкового полка во главе с лейтенантом Анисимовым. Они оборонялись северо-западнее Невеля. Немцы против них бросили до 300 человек пехоты с танками. Горстка автоматчиков приняла неравный бой и не отступила ни на шаг. Более 100 гитлеровцев уничтожили они и удержали занимаемый рубежа
Храбро сражался за город Невель снайпер нашей дивизии: Михаил Буденков, который впоследствии стал Героем Советского Союза. Да разве всех перечислишь. Все дрались, невзирая на опасность, истребляя фашистскую нечисть.
Были дни, когда нам приходилось отбивать по 12—14 контратак. Контратаки сопровождались бомбовыми ударами 6 Воздушного флота, которым был усилен этот участок по приказу Геринга. Иногда после ожесточенной бомбежки казалось — ничего не оставалось живого. Но как только немцы поднимались в атаку, как из-под земли поднимались гвардейцы и отбивали все контратаки гитлеровцев.
Немецкая ставка писала в те дни: «Все бои на восточном фронте отступают на задний план по сравнению с тяжелым сражением в районе Невеля».
После освобождения Невеля войска нашей 3-й ударной армии вместе с партизанами освободили огромный лесисто-болотистый массив западнее Невеля в районе Турки-Перевоз. Но вся наша 3-я ударная армия оказалась в так называемом «Невельском мешке», хотя немцы попали тоже в полукольцо. Немцы старались окружить наши войска, постоянно предпринимали против нас контратаки, но все они были отбиты благодаря стойкости наших гвардейцев. Немцы тогда нам кричали по радио: «Вы в кольце и мы в кольце, посмотрим, что будет в конце». Ну, что было в конце, сейчас всем известно — разгром фашистской группировки и изгнание ее с нашей земли.
Тяжелые бои вела наша дивизия у деревни Лахны, а также у Гатчино и Мотовилиха. Здесь нам пришлось отбивать и психическую контратаку немцев. Вместе с нами в атаки ходили неоднократно и девушки-снайперы роты Нины Лобковской, которая к этому времени стала гвардейской.
В это время в нашей дивизии находился писатель Владимир Петрович Ставский, который изучал опыт снайперов-девушек. Мы знали Владимира Петровича по рассказам о коллективизации, о танкистах, пехотинцах и летчиках. И, конечно, нам очень хотелось увидеть его. Об этом своем желании мы сказали нашим девушкам-снайперам. Тогда в «Невельском мешке» мы занимали оборону по участкам, фронт был не сплошной. Наша рота занимала одну из высот. Следующая рота от нас находилась примерно в 1 км. За нашим левым флангом в нейтральной полоса стояли два подбитые немецкие «тигра». Мы не раз с Володиным пробирались к этим «тиграм», а однажды сняли там на память линзы оптического прицела.
В начале ноября 1943 года к нам на высоту прибыл Владимир Петрович. Побыл он у нас недолго, но запомнился на всю жизнь. Высокой души человек. В каждом его слове чувствовалась любовь к людям. Его интересовало буквально все. Спрашивал, как мы стреляем, как прицеливаемся, много ли убили фрицев. Он рассказывал нам о боях в Испании, на Халхин-Голе. За день до прихода Владимира Петровича, Коля Володин убил фашистского снайпера, который замаскировался в нейтральной полосе, недалеко от подбитых «Тигров». А вечером мы с Володиным, пробрались к тому месту, где остался убитым немец, и забрали его снайперскую винтовку. Володин также забрал документы фрица. Правда, за эту самовольную вылазку мы чуть не поплатились жизнью.

Когда возвращались обратно, наши приняли нас за фрицев и открыли по нам огонь. Пришлось нам почти до утра ползком ползти влево и выбираться к своим. Влетело нам затем от командиров здорово.
Среди документов убитого была найдена памятка фашистскому солдату следующего содержания: «Солдат великой Германии. Помни о величии и победе Германии. Для твоей личной славы ты должен убить 100 русских. Это справедливое соотношение: один немец и сто русских. Завтра перед тобой на коленях будет стоять весь мир».
Узнав об этой памятке, Владимир Петрович призвал нас драться в полную силу. Он говорил: «Вот почему мы должны гнать и истреблять фашистов, а сами не смеем умирать. Ибо мы знаем какая ночь наступит на земле, если мы не устоим». Владимир Петрович взял у меня и у Володина личные снайперские книжки и увидел, что мы вместе с Володиным уничтожили более 200 гитлеровцев. Обращаясь к воинам сказал: «Показать бы составителям фашистской памятки эти снайперские книжки и спросить, его чему же равен один русский? Но мы никогда не поставим на одну доску Гитлера и немецкий народ. Ведь мы интернационалисты».
Владимир Петрович долго еще беседовал, пошел с нами на огневую позицию, где мы с Володиным охотились за фрицами. Когда Володин сказал, что появился фриц, Владимир Петрович взял бинокль и стал наблюдать. С первого же выстрела Володин убил немца. Владимир Петрович поздравил Колю Володина и стал уходить, обещая через пару дней снова возвратиться к нам и продолжить разговор об «охоте» за фрицами. В это время Коля Володин, наблюдая в бинокль, сообщил, что за ненецкими траншеями появился фриц, видимо связист, проверяющий линию. Владимир Петрович попросил у меня снайперскую винтовку и стал следил за передним краем противника. Немецкая линия связи проходила за высоткой и только в двух местах просматривалась с нашей стороны. Прошло более получаса, а фриц не появлялся. Владимир Петрович, не отрываясь от прицела, продолжал наблюдать. Я смотрел в бинокль, находясь в траншее возле Владимира Петровича. — Ну, как, не уйдет фашист? — спросил Владимир Петрович.
— Не должен, — ответил я, — справа и слева за высоткой подходы хорошо просматриваются, а их миновать нельзя. В этот, момент появился немец. Владимир Петрович сразу же выстрелил и немец упал. Мы все трое продолжали наблюдать. Фриц не поднялся. Владимир Петрович уходил от нас в радостном настроении. Мы оба горячо поздравили Владимира Петровича с открытием счета по истреблению фашистов. Он засмеялся и сказал: «Не подвел Вас, старина. Придется и мне получить личную книжку снайпера, чтобы вести учет убитых мерзавцев. Оказалось, что у Владимира Петровича это не первый немец, уничтоженный им на Невельской земле. Он, прощаясь, по отечески обнял нас и пожелал удачной «охоты» за двуногим зверем. Проводили мы его до конца траншеи. По пути Володин рассказал ему о нашей вылазке к подбитым «тиграм» и показал «сувенир» — линзу от оптического прицела «Тигра». Владимир Петрович заявил, что он знает об этих «тиграх» и сам собирается руками пощупать этих «зверей». Владимир Петрович уходил от нас в приподнятом настроении и обещал обязательно к нам прийти. Не знали мы тогда, что видим Владимира Петровича последний раз. 14 ноября 1943 года мы находились на высотке в траншеи. Было на редкость тихо, почти не было ни одного выстрела. Вдруг за левым флангом со стороны, где находились подбитые «тигры», послышались пулеметные очереди, а когда я, Володин и еще группа солдат побежали на выстрелы, мы узнали, что возле «тигров» убит Владимир Петрович. Трудно было поверить в гибель такого человека Этим известием все были буквально потрясены. Мы тогда дали клятву беспощадно мстить за Владимира Петровича. В течение ноября-декабря 1943 года мы с Володиным уничтожили немало фашистской нечисти. Коля Володин в личной книжке снайпера против каждой записи об уничтоженных фрицах писал: «За В. П.С», что означало за Владимира Петровича Ставского. Вся жизнь Владимира Петровича, каждая строчка его произведения — пример беззаветного служения народу. Он умел говорить и писать так взволнованно, что казалось, все сказанное им и написанное обязательно сбывается. Вскоре нас постигло еще одно горе. Фашистский снайпер убил Клаву Иванову. Это была чудесная девушка, веселая, смелая. На ее счету было уже 42 истребленных гитлеровца. Затем была ранена также немецким снайпером Маша Аксенова. Осколком разрывной пули повредило ее лицо. В декабре 1943 года в одном из боев в «Невельском мешке» нам с Володиным было приказано выдвинуться вперед и уничтожить расчет противотанкового орудия и пулемета. С этой задачей мы справились, но были заменены немцами. По нам был открыт минометный огонь. Мина попала в наш окоп. Я был ранен и засыпан землей. В это время немцы пошли в контратаку и потеснили левый фланг нашего батальона. Володин подбежал ко мне, помог выбраться, из окопа и добраться до своих.

При отражении контратаки в этот день Володин погиб в рукопашной схватке. Трудно было поверить в гибель славного парня. Полтора года мы были с ним бок о бок, уничтожали фашистов, ежедневно смотрели смерти. В какую бы трудную обстановку мы ни попали, а было временами, ох как трудно, Володин никогда не терял бодрости, всегда был жизнерадостным и безумно смелым. Этот человек, мне кажется, не знал, что такое страх вообще.
После излечения в госпитале, я воевал командиром противотанкового орудия в составе 10 гвардейской армии, но со снайперской винтовкой не расставался. В период боев за город Невель и на Невельском направлении я уничтожил более 50 немцев и довел личный счет истребленных оккупантах до 136, а всего на воем счете 169 истребленных фашистов.
Память подвига, благодарная людская память. Нет ей границ и предела.
Мы знаем цену победы. И в том, что нынче взлетают звездные корабли, что кто-то въезжает в новую квартиру и что чистое небо над головами людей — в этом заслуга воевавших.
Память подвига — это и наш морально-боевой арсенал и дорогое фамильное оружие. Ибо нельзя благословлять сына на подвиг, не воздавая должное воевавшему отцу или деду.
Воин, погибший на фронте, — герой, если даже нам ничего не известно о его подвиге и слава не коснулась его имени.
Стоит у деревни Турки-Перевоз скромный обелиск, каких немало в нашей стране. Ни зимой, ни летом не зарастает к нему тропа памяти народной. И кажется, смотрят с него чуть удивленные, немного настороженные девичьи глаза Клавы Ивановой, прищуренные, глядящие вдаль глаза Коли Володина, орлиные глаза старого большевика Владимира Петровича Ставского и говорят они: «Люди берегите мир!».
Бывший снайпер 21-й Невельской гвардейской стрелковой дивизии
Иван Терентьевич Ткачев. 12.02.1972 года.»
Заключительные, трогательные слова воспоминаний легендарного снайпера посвящены памятнику в невельской деревне Турки-Перевоз. В честь погибших воинов в тяжелых боях северо-западнее Невеля саперы 21-й гвардейской дивизии зимой 1944 года на безымянной высоте сложили памятник-пирамиду из поверженного вражьего оружия и вековых гранитных валунов-камней невельской земли. Памятник венчает пятиконечная звезда — символ бессмертного солдатского подвига героев Великой Отечественной войны. На бетонных плитах памятника высечены имена павших воинов 3-й ударной армии. Подвиг погибших воинов бессмертен, однополчане вспоминали товарищей и кровопролитные, страшные, но героические сражения, теперь вместо них приезжают дети и внуки освободителей, приходят почтить память гвардейцев невельчане.

Источники:
1. Исторический формуляр // url: http:ru.wikipedia.org [Электронный ресурс]
2. Наградные листы. Сайт «Подвиг народа» // url: http://podvignaroda.ru [Электронный ресурс]
3. Журнал боевых действий 93 ск с приложением итогов боевых действий и схем. Архив: ЦАМО, Фонд: 986, Опись: 1, Дело: 34
4. Журнал боевых действий 3 Уд. А. Архив: ЦАМО, Фонд: 239, Опись: 2224, Дело: 57
5. Василевский А. А. 21-я стрелковая. — Уфа: Башкирское книжное издательство, 1988.
6. Галицкий К. Н. Годы суровых испытаний 1941—1945: записки командарма. — М: Воениздат,1985.
7. Герасимова О. Г. Слово свое сдержали // «Невельский вестник». — 7 октября 2016 год.
8. Еременко А. И. Годы возмездия 1943—1945. — М: Издательство «Финансы и статистика», 1985.
9. Семенов Г. Г. Наступает ударная. — М: Воениздат, 1970.
10. Третья ударная. Мемуарная книга. — М: Воениздат, 1976.