Невельская духовная гимназия. Часть I

Одним из направлений просвещённого абсолютизма Екатерины Великой являлось увеличение грамотности населения, поэтому нет ничего удивительного в том, что вследствие первого раздела Речи Посполитой, на возвращённых землях Полоцкой, Витебской и Двинской провинций, которые 14 декабря 1772 года были причислены к Псковской епархии1, началось развитие образования. Правда, это происходило не так быстро, как хотела Императрица, поэтому только спустя семь лет, 3 июля 1779 года, в коллегию экономии синодального правления последовало высочайшее распоряжение государыни о ежегодном отпуске денежных средств (500 рублей), в распоряжение Псковского архиепископа Иннокентия Нечаева, на заведение духовных школ в Полоцкой губернии2.
В это время Полоцкая провинция насчитывала 24 православных храма3 или как ранее употреблялось выражение — благочестивой церкви, которые почти все располагались на небольшом расстоянии от Невеля. Ну, а так как от этих церквей до Пскова путь далеко не близкий, то детям священно-церковно-служителей обучаться грамоте в Псковской семинарии было крайне неудобно и затруднительно. Именно поэтому, 6-го апреля 1780 г. Преосвященный Иннокентий дал своей консистории распоряжение об учреждении в Невеле духовной гимназии или училища. С этой целью, в распоряжение Невельского духовного правления был направлен — Псковской семинарии сеньор, богословии студент4, Дорофей Чарной («… отправить его туды вскоре по празднике Пасхи и с ним книги и денег с подлежащей к сему суммы, а именно: двести двадцать рублей, выдав и на наем подвод, что будет потребно5).

Первое, что предписывалось сделать Дорофею — составить список детей священно-церковно-служителей в Невельской округе от 8 до 18 лет, и принять их на учёбу, о чём незамедлительно выслать поимённую ведомость в духовное правление. То есть, данное предприятие не являлось добровольным для праздно живущих отпрысков духовного звания, оно было обязательным требованием, на которое было сделано соответствующее распоряжение Псковской духовной консистории.
Дети, имеющие родителей или близких родственников, должны были обучаться за их счёт. На казённое содержание принимались только круглые сироты, но их число не должно было превышать десять человек. О приёме учеников на казённый кошт свыше установленной нормы, необходимо было получить определение консистории, которая запрашивала достоверные сведения от Невельского духовного правления в каждом конкретном случае. В неограниченном количестве разрешалось принимать желающих из других сословий, но за определённую плату. Сумма этой платы не упоминается но, на содержание каждого казённокоштного ученика отводилось по 10 рублей в год, и употреблялись они, цитирую: «на пищу без-нуждную, також платье, а именно: кафтаны из сермяжнаго или солдатскаго сукна, шубы овчинныя и нужное для обуви и прочаго, полагая известное время, на сколько чему быть6».
На выделенные деньги следовало приобрести дом для ведения занятий и проживания, как преподавателя, так и учеников. Учителю полагалось жалование 50 руб/год, его помощнику (искусному причётчику) — награждение определялось по трудам и заслугам, а сторожу и повару — по 30 руб/год.
Гимназия состояла из двух школ (классов, ступеней).
В первой учили читать и писать, как по-русски, так и по-польски. Кроме того, здесь же обучали нотному пению.
Во второй изучали латынь (письменно и устно) до высшего грамматического класса, называемого — синтаксима . Знание арифметики в 4-х частях: сложение, вычитание, деление и умножение.
В обеих школах предписывалось изучение краткого (азбучного) катехизиса7, с устным пояснением преподавателя.
Кстати, для преподавания наук Чарной привёз в Невель: 25 — азбук с катехизисом; 25 — учебных псалтирей; 20 — грамматик для латинского языка; 25 — нотных печатных книг; и, цитирую: «вместо элементарей для латинского языка первоначальных оного слов десять (10); аспидныя доски с грифелями, для обучения арифметике, и прописи, для учения исправно писать».
Книги предписывалось выдавать ученикам за определённую цену. Исключением были казённокоштные воспитанники,
которым учебники выдавались — «безденежно».
Из одного класса в другой переводили по имеющимся способностям к дальнейшему обучению и наличием «не урослых лет», т.е. воспитанник не должен был быть взрослым (иными словами, чтобы не поздно было учиться). Те же, кто не подпадал под заданные параметры, но умели исправно читать, писать или петь, по достижении определённого возраста рекомендовались на службу в качестве причётчиков (рядовых церковников, клириков), т.е. чтецов, дьячков, псаломщиков, пономарей и т.д,
По каждому ученику составлялось обязательное мнение учителя, как правило, оно выражалось в одном или двух словах:
к наукам «туп», «понятен» или «средственно понятен». Отчёты об успехах воспитанников, пройденном материале, расписании и т.д., ежеквартально отправлялись в училищный комитет епархии. Успешно окончившие полный курс обучения рекомендовались к поступлению в семинарию.
В 1788 году Невельская духовная гимназия была переведена в г. Полоцк, где при Богоявленском монастыре, по Резолюции Преосвященного Иннокентия, Указом Псковской духовной консистории от 25 августа того же года была учреждена Полоцкая духовная гимназия, учителем в которой был определён выпускник Киевской духовной академии, богословии студент, иеромонах Никодим.