Невельская духовная гимназия. Часть II

О причинах перевода учебного заведения из уездного города в губернский, можно только догадываться, потому как, ни в одном источнике они не упоминаются. Напротив, обстоятельства возвращения гимназии в Невель, после пятилетнего пребывания в Полоцке, описаны достаточно подробно. Дело в том, что в конце 1792 года в Полоцкой духовной гимназии числился только один ученик. Родители отказывались посылать своих детей из Невельского и Себежкого благочиний по причине отдалённости и дороговизны жизни в центре губернии. Отсутствие близких родственников и малое количество православных церквей в Полоцкой округе так же возымело своё действие на принятие решения о переносе гимназии обратно в Невель.
22 января 1793 года Преосвященный Иннокентий прислал в консисторию соответствующий ордер, во исполнение которого последовал Указ об упразднении гимназии в Полоцке и об «учреждении по прежнему оной в Невле, по перевозе в нее всех надлежащих для гимназии книг и учителя — иеромонаха Никодима7».

На первых порах гимназию разместили в Невельском Преображенском монастыре, но плачевное состояние обители не позволило ей стать центром просвещения. Малое количество, теснота и гнилость келий не могли приютить даже преподавателя. Учитель жил вместе с учениками в одном из помещений духовного правления, что располагалось в покоях монастыря.
31 мая 1797 года иеромонах Никодим обратился в Невельское духовное правление с просьбой освободить его от должности учителя, по причине невыплаты ему жалования на протяжении второго года службы.
Несмотря на то, что в остатке от расходов на содержание Невельской гимназии оставалась астрономическая по тем временам сумма в 928 руб. 16 коп.8, вознаграждение учителю действительно было прекращено ввиду малого количества учеников — 6 человек, из которых только трое изучали азбуку латинского языка, а остальные учились читать и писать по-русски.
Помимо жалования педагогу прекратилось и финансирование самой гимназии, перестали поступать деньги: на дрова, пенсии, пищу, принадлежности и прочее.
В итоге, учебный процесс почти пресёкся. И чтобы этого не произошло окончательно, в дело пришлось вмешаться Преосвященному Анастасию Братановскому — архиепископу Белорусскому и Могилёвскому (с 10 января 1795 г. Полоцкая губерния и в том числе Невель были перечислены из Псковской епархии в Могилёвскую).
Стараниями архиерея была учинена проверка численности в Невельском уезде детей священно-церковно-служителей в возрасте от 8 до 14 лет, коих оказалось 28 душ, из которых в гимназии числилось только 9 человек. Узнав об этом Братановский распорядился ввести систему штрафов и послать указы в Невельское правление, а также: в Себежский и Усвятский духовные заказы с тем, чтобы находящиеся в их ведомстве дети от 6 до 12 лет немедленно были направлены на учёбу в Невельскую гимназию и впредь посылались бы.
С тех же, кто не выполнит данное указание взыскивать: на первый раз — 5 руб.; второй — 10 руб.; третий — 25 рублей.
Контроль за исполнением воли владыки возлагался на местные благочиния, под угрозой аналогичных штрафных санкций.
Разумеется, подобное нововведение возымело положительную реакцию на развитие учебного процесса в целом, однако случались инциденты с побегами учеников, которых непременно ловили и возвращали к занятиям.
Некоторые воспитанники стали укрываться по домам родственников, так как у родителей их быстро находили. На что Анастасий отреагировал увеличением круга штрафников — помимо родителей и духовного руководства, штрафу стали подлежать и укрыватели, по 1 рублю за каждый пропущенный день учёбы.
И всё-таки, духовное сословие неохотно отдавало своих детей в гимназию, ссылаясь на различные причины, в основном, на состояние крайней бедности, как своих семей, так и семей родственников из-за чего увеличилось число прошений о принятии детей на казённое содержание. В итоге, духовенству было разрешено проводить начальное обучение отпрысков на дому и отдавать их в гимназию уже к высшим классам или сразу к поступлению в семинарию.
Проблемы с помещением также были решены, 31 мая 1799 года, игумен Спасо — Преображенского монастыря о. Сергий рапортовал в консисторию, что отыскал в Невеле под гимназию партикулярный дом, с арендной платой 35 руб/год, где она и находилась последующие два года.
В октябре 1801 года ввиду неудобства и тесноты учебного помещения, гимназия вновь переселилась в монастырь, но теперь уже она занимала все помещения духовного правления, члены которого переместили заказ в дом протоиерея Белинского.
Летом 1804 года гимназия была переименована в училище, так как по губернским городам стали открываться министерские гимназии, прикреплённые к университетам, с преподаванием более высших наук. Впрочем, это мало что изменило, так как название «гимназия» продолжало употребляться и после этого, как в обиходе, так и в официальных документах того времени.
Несмотря на грозное предостережение Белорусского владыки: «Кто гимназического учения не кончил, тот ни во священники, ни в дьяконы к производству пусть не думает являться10 », духовенство желало воспитывать детей у себя на глазах. Их пугала суровость и неприглядность обстановки училища, которая могла погубить их малолетних детей. В ответ на понуждения к отправке детей в Невельское духовное училище, одни испрашивали разрешение на открытие своих школ, как, например, это сделали в Себежской округе (школа в доме Боболуцкого священника Василия Петрашня), другие настойчиво продолжали просить начальство о принятии их отпрысков в семинарию на казённое содержание, где обстановка была куда более лучшей чем в гимназии. В итоге, из-за малого количества учеников11, в 1809 году, Невельское духовное училище было преобразовано в приходское12.